Вчера и завтра

Сашка же, прирулившая следом на джипе, осела в коридоре, считая сонных осенних мух, безнадежно толкавшихся в мутные стекла, и злобно кокетничая с пробегавшими мимо сотрудниками, которые имели несчастье ею заинтересоваться. К тому времени, как Даша, совершенно обессиленная, выпала из кабинета милейшего следователя Малиненко, на счету госпожи Кроль значились уже три рядовых милиционера, два лейтенанта и даже один капитан. Они принесли ей кофе и несколько журналов «Черные дыры в Российском законодательстве», который Сашка читала, хихикая в ладошку, будто «Космополитен».

Дашу отпустили, предупредив, что ей предстоит вызов в межрайонную прокуратуру, и что не следует покидать город в ближайшее время, пока ведется следствие. Дарья и не собиралась его покидать — куда она денется?

Сашка доставила Дашу домой и наотрез отказалась уезжать, потому что предстояло еще множество дел — рассказать все Полине Геннадьевне, к примеру, и позвонить Софье Станиславовне во Владивосток. Первое Саша взяла на себя, а второе легло на Дашины плечи.

И что сказать маме? «Мама, Ники воскрес, а потом сразу умер»? Господи, какой длинный, длинный день.

В конечном итоге, разговор удалось сделать внятным и достаточно коротким, и даже уговорить матушку не брать немедленно билет на самолет.

— Ты справишься?

— Да, мама, я справлюсь.

Это было совсем не то, что в день после первой смерти Ники, когда Дарья ни делать ничего не могла, ни говорить. Сейчас ей просто не хотелось разговаривать, несмотря на попытки Саши вытянуть из нее ответ на банальный вопрос: «Как ты себя чувствуешь?». Даша просто не знала, как она себя чувствует, ее словно тянуло в разные стороны. Она отделывалась общими фразами, потом честно сказала: «Сашка, потом!» — и подруга отстала. Но осталась ночевать, устроившись в соседней комнате на диване.

Даша чесала Хуфа и слушала, как Сашка напевает по телефону Соньке:

Мы гуляли, мы играли
И немножечко устали.
Чтобы сил еще набрать,
Надо нам чуть-чуть поспать.
Уберем игрушки,
Приляжем на подушку.
Ты закроешь глазки,
И приснится сказка…

Даша закрыла глаза, но сказка не спешила сниться: появилось лицо Ники, живое, не жуткий череп из ночных кошмаров, а такое, каким оно было сегодня — растерянное, испуганное, искаженное злобой. Даша вдруг поняла, что не может вспомнить, как выглядел муж, когда улыбался. Встала, включила в комнате свет. Портрет по-прежнему висел на стене, руки сегодня не дошли его убрать.

Дарья стояла перед портретом, глядя Ники прямо в глаза. Лживые глаза, как теперь ей было известно. Он жил с ней и с Инессой одновременно, а любил… кого? Теперь нельзя ответить, потому что у Инессы Даша никогда не спросит, к ней даже подойти противно.

В гостиной бибикнула телефонная трубка — Саша закончила разговор с дочерью.

— Саш! — позвала Дарья, не отрывая взгляда от портрета. Подруга немедленно возникла на пороге.

— Что, не спится? Я же говорила, сначала надо чаю попить.

— Саша, ты не скажешь, что я сошла с ума, если я предложу тебе сейчас выкинуть все барахло Николая — для начала на лоджию, а завтра уже вытащим на помойку?

— Дельное предложение. Давно надо было. В топку это все, в топку!

— Ну, камина у нас нет, так что сжечь барахло не получится. Хотя предложение дельное.

— А я и раньше то же самое предлагала. Я на редкость постоянная девушка.

— Раньше… совесть не позволяла. — Даша дернула со стены портрет — да так, что выдрала вместе с шурупом. Ну и пусть.

…К трем часам ночи великое переселение вещей Ники было завершено, подруги выпили чаю и снова разбрелись по комнатам — на этот раз, чтобы заснуть. Упав на кровать, Даша попыталась понять, что же с ней сейчас происходит. Легче стало, это точно. А все остальное может подождать до завтра. Глаза слипались, и на границе сна и яви уже сверкали сапфировые брекеты. Роман. Как он там?

Этой ночью ей очень не хватало его рук.

Осеннее утро за широким окном было как на открытке: угасающее золото листьев, холодный прозрачный свет, словно в готическом соборе. Медсестра подняла жалюзи, и утро заполнило собою комнату.

Романа все еще мутило после наркоза, в животе будто еж поселился и ворочался, обживаясь, и царапался всеми иголками. Но в общем и целом, самочувствие считалось сносным. Только скучно: Даши нет, Игната тоже не наблюдается, а впереди целый день, полный «заманчивых» процедур. И наверняка прокуратура в покое не оставит — как-никак, вел расследование для клиентки и пострадал на поле боя. Наверняка с Дашей уже разговаривали.