Вчера и завтра

Интуиция подсказывала, что письма шлет кто-то из самых близких, но безоговорочно доверять интуиции он не собирался, ибо это антинаучно и совсем непрофессионально. Вероятно, может оказаться так, что работа Игната станет самой важной, ведь все ближайшие подруги Дашеньки работают с ней. «Кроме Инессы», — заботливо подсказал внутренний голос. Кроме Инессы.

Когда Даша во вторник утром обнаружила очередное письмо, то сразу же по приходу на работу предъявила конверт Игнату. Тот внимательно все изучил и предложил связаться с Березиным. То, мол, владеет всей информацией.

В разговоре с Романом как-то само собой вышло так, что она опять пригласила его к себе. Пришлось звонить Полине Геннадьевне и заказывать ужин на две персоны. Домоправительница, к слову, ничуть не удивилась.

Выражаясь суконным языком официальных новостей, ужин прошел в теплой и дружественной обстановке.

В среду письма не было, но Даша все равно позвонила Березину и пригласила его на ужин.

— Я просто не хочу найти очередной конверт в одиночестве, — честно сказала ему Даша.

Он, кажется, не удивился.

Полина Георгиевна быстро накрыла на стол и распрощалась, сообщив напоследок, что Этого она погулять не успела.

— Что ж, пошли, чудовище, — позвала шарпея Даша, надела на него ошейник, пристегнула поводок и толкнула входную дверь.

На пороге стоял Березин с чизкейком и бутылкой вина.

— Ой! — подпрыгнула от неожиданности Даша. — Ты что-то рано!

Это «ты» все еще давалось ей с трудом.

— Пробок неожиданно не было, — сообщил Березин. — Вы уходите?

— Да, — кивнула Даша. — Надо Этого погулять.

Хуф нетерпеливо переминался, пытался ползти вперед в положении сидя. Роман покосился на собаку и нерешительно взглянул на Дашу.

— Прогуляешься с нами? — предложила она.

— С удовольствием. — Роман бочком протиснулся мимо Хуфа, тот профессионально толкнул его головой под колени, и Березин едва не упал на Дашу, чудом успев схватиться за косяк.

— Хуф! — страдальчески протянула Дарья. — Наглое животное.

— Ничего, — вступился за пса Роман. — Он просто очень хочет гулять.

Услышав заветное слово, шарпей вскочил и потянул хозяйку к лифту. Удержать эти тридцать мускулистых килограмм, целеустремленно прущих в направлении улицы и свободы, Даша не могла, поэтому крикнула на ходу:

— Поставь все на стол и догоняй!

На собачьей площадке было пусто. Смахнув со скамейки желтые и красные кленовые лисья, Даша села и отпустила Хуфа в свободный полет, пес тут же скрылся в темных кустах.

— Тяжело собакам в городе, — прокомментировал Роман, усаживаясь рядом с ней.

— Да? — Даша слушала его краем уха.

В октябре в девятом часу вечера уже абсолютно темно, фонари, конечно, стояли вокруг в изобилии, но в кустах и под деревьями все равно притаились густые тени.

— Гуляют, бедные, за забором, как заключенные, в квартире целыми днями сидят.

— Все равно лучше, чем под забором или в чистом поле, — привела контраргумент Даша. — Хуф выглядит счастливым.

— Конечно, лучше в теплой квартире, чем в сугробе. Но в деревне, на своем участке все равно лучше, — не уступал Роман.

— Так ты поклонник жизни на пленэре? — догадалась Даша.

— Можно сказать и так. Я любитель покоя и свободы. Не люблю толкаться локтями.

— Ты живешь за городом? — заметив, что он не спешит отвечать, Дарья настойчиво тронула его за локоть. — Только не уходи от ответа. Это же простой и невинный вопрос. Жутко раздражает, когда ты разводишь тайны мадридского двора!

Даша сама не замечала, что говорит как-то излишне горячо.

— Извини. Просто… Это получается автоматически. Привыкаешь пользоваться легендами, и трудно рассказать о своей настоящей жизни. — Роман выглядел слегка растерянным и даже смущенным. Фонарь стоял прямо рядом со скамейкой, поэтому было очень хорошо видно, что сыщик даже немного покраснел.

— Ты покраснел, — это вырвалось прежде, чем она успела осознать.

— Обидно. Вот так тренируешься не краснеть, а в самый неподходящий момент все равно краснеешь, — усмехнулся Роман.

— Ты же рыжий, это естественно. — Даша испуганно прикрыла рот ладонью. — Ой, прости, я сегодня что-то все время говорю, не подумав!

— За что простить? — вполне искренне удивился Березин. — Я же действительно рыжий. Хорошо хоть, не конопатый. Хотя это не мешало мальчишкам в детстве дразнить меня и обвинять в убийстве дедушки лопатой.

— А я раньше обижалась, когда меня считали безголовой блондинкой. Потом, правда, стала культивировать образ, — призналась Даша.

— Я помню тот розовый сарафанчик, — рассмеялся Роман.

Даша улыбнулась в ответ и замолчала, прислушиваясь. Шуршание листьев и хрюканье раздавалось где-то поблизости, но она на всякий случай поинтересовалась:

— Хуф, ты там скоро?

Пес ничего не ответил и на всякий случай пошуршал подальше от скамейки, дабы не заставили идти домой.

— Нахал, — вздохнула Даша и снова замолчала.