Вчера-позавчера

Как прекрасен приход субботы у Западной стены! Эти святые камни, чья святость светила нам в ночи изгнания, принимают на себя добавочную святость субботы – субботы, освящающей святой народ Израиля; и благодаря тому что народ этот будет «помнить и хранить субботу», заслужит он избавление. По памяти или глядя в молитвенник, стоит Ицхак и молится. Иногда душа его тянется к простым и задушевным нигунам митнагедов, а иногда – к хасидским нигунам; то – к воодушевляющим нигунам хасидов, в сердцах которых – страх перед Всевышним, то – к пламенным нигунам хасидов, молитва которых – само пламя огненное. И в каждом нигуне и нигуне звучит в сердце Ицхака его собственный нигун, нигун его родного города. В этом возвышенном состоянии духа освобождается Ицхак от своего чувства вины и кажется себе безгрешным ребенком, чистым от всякого порока, как в те давние прежние дни, когда он был мальчиком, таким же, как и все мальчики его города, и святая суббота в Иерусалиме делает его еще чище. Как прекрасен свет милосердия для страждущей души!

4

Но милость эта не вечна, ведь милосердие Всевышнего открывается ненадолго, в особенности для человека, который не заслуживает, чтобы свет милосердия этого светил ему без перерыва. Как бы мы ни старались защищать Ицхака, должны мы сказать, что он был не лучше остальных наших товарищей. Что мы можем еще сказать, все мы ищем добро, да только то, что мы ищем, вовсе не есть истинное добро. Это требует пояснения, и я попробую объяснить.

Когда мы в детстве учили Тору, мы знали, что все, что написано в Торе, вечно. И каждый человек, принадлежавший к нашему народу, стремился только как можно лучше исполнять заповеди и как можно больше делать добрых дел, о которых сказано в Торе. Со временем попали в наши руки другие книги и мы прочитали в них то, о чем не имели представления. Вошло сомнение в наши сердца. А раз уж мы впустили в свой дом сомнение, то начали пренебрегать заповедями. И если выполняли часть из них, делали это, чтобы не возбуждать гнев родителей. Когда же совершили мы алию в Эрец Исраэль и освободились от отцовских уз, сбросили с себя узы Торы. Один сбросил с себя узы из любви к свободе, другой – так как ошибочно полагал, что не требует Бог от него ничего, кроме доброго сердца и добрых дел. А тут нашлись некоторые современные философы, укрепившие нас в наших ошибках своими статьями и исследованиями, в которых они утверждали, что большая часть заповедей не что иное, как порождение изгнания. Каким образом? Когда поняли наши древние мудрецы, что изгнаны мы из нашей страны, начали они опасаться, что уподобимся мы другим народам. Поэтому решили они дать нам множество заповедей, дабы отделить нас от всех других народов, ведь пока народ жил на своей земле, что требовал от нас еврейский пророк? Доброго сердца и добрых дел. Поэтому теперь, когда мы возвращаемся и исчезает опасность ассимиляции, нет уже необходимости в исполнении заповедей, как сказано в Гемаре: «В будущем заповеди отменены будут». Так или подобно этому заблуждались мудрецы нашего времени, а мы следовали за ними. И мы не обратили внимания на то, что прежние времена, когда мы жили на своей земле, уже прошли, а времена Машиаха еще не пришли, и изгнание все еще продолжается.