Вчерашний шпион

Первые несколько ночей я провел на вокзале «Ватерлоо». Сначала я расположился в зале ожидания, но очень скоро передо мной вырос полицейский и потребовал показать билеты на поезд. Пришлось ретироваться и подыскать себе местечко на улице. Местные завсегдатаи использовали для этого обычные скамейки, заворачиваясь при этом от холода и сквозняка в старые газеты. Правда, надо было быть очень непритязательным или очень уставшим, чтобы хоть немного отдохнуть в таком положении.

На третий день моих скитаний я уже успел усвоить для себя кое-какие новые истины. Один старик по прозвищу «Епископ», который пришел сюда пешком из Манчестера, научил меня, как правильно подбирать поезда и вагоны, в которых потеплее. Сам же он предпочитал ночевать в самых грязных, так как в этом случае скорее наткнешься на уборщицу, чем на полицейского. Оказалось, что лучше всего заговаривать зубы стражам порядка разными россказнями о том, что ты якобы рассорился со своей женой и она выперла тебя из дома. По первому времени это срабатывало безотказно. Но позже, по мере того как моя рубашка становилась все грязнее и грязнее, а лицо зарастало неопрятной щетиной, история о горьких похождениях заблудшего мужа стала давать все чаще осечки.

Неутомимый на выдумки «Епископ» помог мне разместиться на ночь и в эту пятницу. В нашей компании оказалось сразу трое человек. Мы выбрались на платформу, на которой стоял готовый к отправлению поезд на Гилдфорд, и перебрались через него на соседний путь. Там стоял другой состав, который готовился к отправлению лишь на утро. «Епископ» открыл своим специальным ключом дверь купе для охраны состава, и мы все втиснулись в него. Старик примостился на узенькой скамеечке так, чтобы видеть в боковое зеркальце весь состав, а я с Фюллером вытянулся в струнку на противоположной. При этом моего напарника надежно подпирал сзади какой-то здоровенный тюк. Этот Фюллер был лет тридцати, с хмурой, угловатой физиономией. На нем было замызганное кожаное пальто и красно-белая шерстяная шапочка. Этот выпускник Суссекского университета по специальности «социология» прирабатывал носильщиком на этом вокзале и не упускал случая прикарманить фотоаппарат или транзистор у зазевавшихся пассажиров. «Благоприобретенные» вещи тут же шли на продажу на Гат-стрит-маркет, всего в ста метрах от здания вокзала, в то время как ротозеи безуспешно пытались разыскать одного «очень начитанного носильщика» и растерянно силились вспомнить, оформили ли они страховку на пропавшие вещи или нет.

— Это все из-за моего хребта… — пояснил «Епископ», — стоит хоть немного поспать на полу и мне уже не разогнуться…

— Только не надо таких интимных подробностей! — недовольно буркнул Фюллер. — О твоем подорванном здоровье мы уже вдоволь наслышаны!

— Хм… Когда-нибудь, парень, и ты окажешься таким вот одиноким, старым и больным, — с обидой в голосе произнес старик.

— Да ладно! Тебе просто нужно немного позаниматься гимнастикой. Встряхнуть кости, что ли… Между прочим, мне понадобится твоя помощь. Говорят, что завтрашний поезд, прибывающий к отплытию теплохода, обещает быть прибыльным для нас.

— Помочь-то можно… Только стоит ли искать шишек себе на голову? — как бы размышляя сам с собой, произнес «Епископ». Затем он поудобнее устроился на своей скамеечке и принялся что-то искать в своей шляпе. Эта старая фетровая шляпа служила ему вместо сумки; он хранил здесь деньги, окурки, нитки, спички и прочие необходимые вещи. В конце концов ему удалось найти то, что он искал — коробок спичек. После этого руки старика не спеша пробежались по всем карманам пальто и извлекли оттуда небольшую жестяную коробочку. От долгого употребления она полностью облезла и теперь сияла, как солидный серебряный портсигар. «Епископ» достал из нее машинку для изготовления сигарет и философски воскликнул:

— Кому нужна эта твоя гимнастика? Для тех, кто хочет дотянуть до ста лет, что ли? Тогда скажи мне, кому это быстрее удастся, железнодорожникам в промасленных робах или же тем коровам с пуделями, которых эти ребята возят?

— Доверяю тебе самому разбираться в своих собственных сентенциях, — безразлично бросил Фюллер, но по всему было видно, что вопрос старика застал его врасплох.

«Епископ» довольно улыбнулся. Мне он чем-то очень напоминал Санта-Клауса, только изрядно потертого… Его борода пожелтела от никотина, а зубы скорее походили на старый покосившийся забор. Удивительно, но от него не несло тем характерным застоявшимся запахом, столь свойственным всем бродягам. И это было его несомненным достоинством…

— Кто будет? — спросил старик, скручивая из белой бумаги аккуратные трубочки и наполняя их хрустящим табаком.

— Спасибо, — кивнул я «Епископу» за протянутую сигарету. Едва мы успели сделать по одной затяжке, как до наших ушей долетело мерное похрапывание — Фюллер уже спал непробудным сном.

Понимающе кивнув в его сторону, «Епископ» показал мне свою сигарету и с гордостью сказал:

— Это моя первая за весь сегодняшний день!

— А это — моя первая почти за целую неделю! — слегка улыбаясь, ответил я.