ВЧК-ОГПУ в борьбе с коррупцией в годы новой экономической политики (1921-1928 гг.)

Вопрос о взаимоотношении судебно-следственных и чекистских органов с парткомами обсуждался на заседании Политбюро ЦК РКП(б) в присутствии В. И. Ленина 24 ноября. Политбюро поручило Д. И. Курскому в недельный срок пересмотреть циркуляр, предусмотрев в нем положение о том, что, в случае привлечения к суду коммунистов по общим уголовным делам, необходимо устранить всякую возможность «использования положения господствующей партии для ослабления ответственности». В начале 1922 г. ЦК РКП(б) опубликовал циркуляр «О взаимоотношении парткомов с судебно-следственными комиссиями», подчеркнувший безусловную необходимость усиления ответственности членов партии в случае совершения ими проступков, подлежащих ведению гражданского суда или ревтрибунала.[140]

Вместе с тем, принятие циркуляра не означало его немедленное выполнение. 20 февраля 1922 г. В. И. Ленин пишет наркому юстиции Д. И. Курскому строго конфиденциальное письмо, в котором напоминает, что при НЭПе «боевая роль» принадлежит теперь НКЮ, «чего никак не хочет понять его руководство». В. И. Ленин обращал внимание наркома на слабую борьбу со злоупотреблениями НЭПманов, на отсутствие громких показательных процессов против них. В письме он потребовал применения «тройной кары» коммунистам, уличенным в злоупотреблениях, «против кары беспартийных» и предложил оценивать работу каждого члена коллегии НКЮ, каждого сотрудника этого ведомства по послужному списку, «скольких коммунистов ты закатал в тюрьму втрое строже, чем беспартийных, за те же проступки?».[141]

Из 6548 человек, арестованных в 1 полугодии 1922 г. органами ГПУ за преступления по должности, 829 были членами РКП(б). Из них было осуждено 13 человек (1,5 % от арестованных коммунистов): к расстрелу — 1, выслано — 5, в концлагерь — 7. Освобождено — 309. Перечислено за другими органами дознания и следствия — 391 человек. Осталось по не завершенным делам под следствием 116 коммунистов.[142]

Всего же за 1922 г. органами ВЧК — ГПУ за преступления по должности было арестовано 20750 человек. Более полная информация об арестованных органами безопасности отсутствует.

За 1 полугодие 1923 г. за местными органами безопасности арестованными за преступления по должности состояло 811 коммунистов. Из них было осуждено: 8 коммунистов (0,9 % от арестованных коммунистов): к расстрелу — 2, в концлагерь — 6. Освобождено — 297, перечислено за другими органами — 425. Осталось по не завершенным делам — 81 коммунист.[143] Информация по арестам за должностные преступления среди коммунистов за 2 полугодие 1923 г. отсутствует.

Коррупция в партийных и государственных органах власти обладала двойным негативным эффектом. Во-первых, она разлагала и разрушала молодую систему государственной службы изнутри, создавая тем самым угрозу государственной и экономической безопасности страны. И во-вторых, влекла за собой общесоциальные последствия, которые подрывали правосознание всех слоев населения, насаждали аморальность, забвение интересов страны и государственной службы.

Весной 1922 г. на XI съезде РКП(б) был поднят вопрос: «Может ли коммунист давать взятку?» ЦК РКП(б) упрекали за то, что он не дал по этому поводу разъяснений. А. А. Сольц в ответ заявил: «Если какого-нибудь товарища смущает — можно ли в данном случае дать взятку или нет, он должен пойти в организацию и спросить — как ему поступить в данном случае, и вообще, взятку-то дай и устрой так, чтобы тот, который получил взятку, получил бы соответствующее возмездие. Потому что, если хлеб надо привезти, то нужно сделать, чтобы он был привезен. Это вопрос целесообразности».[144]

Несмотря на строгие указания руководителя государства и разъяснения съезда, члены партии продолжали обращаться в органы безопасности с просьбами об освобождении арестованных из под стражи.[145] Характерна на это реакция секретаря ЦК РКП(б) И. В. Сталина, который 23 августа 1922 г. обратился с письмом к Ф. Э. Дзержинскому (копия письма в ГПУ И. С. Уншлихту) с требованием отказать в просьбе видным партийным функционерам Л. Б. Красину, А. С. Енукидзе, А. П. Серебровскому об освобождении под поручительство арестованного за спекуляцию и взяточничество инженера Багдатьяна. «…Считаю своим долгом заявить, что было бы непоправимой ошибкой, если бы ГПУ уважил просьбу… товарищей и освободил инженера Багдатьяна».[146]

Несмотря на предпринимаемые меры по ограничению деятельности «касты неприкасаемых», происходило дальнейшее разложение отдельных членов РКП(б) и ответственных работников государственных организаций и предприятий. Ф. Э. Дзержинский в записке ЭКУ ГПУ от 28 марта 1923 г. писал, что «дух спекуляции уже перебросился в государственные и кооперативные учреждения и втягивает в себя все большее количество лиц, вплоть до коммунистов»