ВЧК-ОГПУ в борьбе с коррупцией в годы новой экономической политики (1921-1928 гг.)

В связи с вышеизложенным, перед ЭКУ ставят задачи по выявлению организаций и отдельных лиц, «противодействующих социалистическому накоплению… в силу чисто корыстных побуждений, халатности и бесхозяйственности», с контрреволюционной целью, а также по наблюдению за «накоплением и применением частного иностранного капитала, выявляя его вредительные формы». Для этого предписывалось, чтобы аресты, обыски и привлечение к суду «хозяйственников и купцов по должностным и хозяйственным преступлениям, а так же по делам об экономической контрреволюции и экономическом шпионаже ЭКУ ГПУ производились в отношении хозяйственников с согласия коммуниста, ответственного заданный орган, а в отношении купцов — с согласия Предком-внуторга». При этом ЭКУ указывалось, что оно должно было предоставлять руководителям хозяйственных органов «широчайшую возможность» использования полученных ЭКУ оперативных материалов о преступной деятельности обвиняемых для проведения «предупредительных мер в административном порядке» с целью «психологического воздействия», «расслоения их и привлечения на свою сторону». «В случае, если руководитель органа считает какие-либо меры пресечения… вредными, а ЭКУ настаивает на них, вопрос должен быть перенесен на разрешение высшей инстанции».[335] Т. е. политическая целесообразность вновь взяла верх над законностью.

Сказанное выше не означает что органы безопасности перестали бороться с коррупцией и отслеживать криминогенную обстановку в государстве. Так, например, в докладе о работе ЭКУ ОГПУ за период с 1 августа 1923 г. по 1 февраля 1924 г.[336] отмечалось изменение методов проведения «спецами экономической контрреволюции»: «Методы… стали гораздо тоньше, менее уловимы, чем это было в период до 1921, 1922 и даже 1923 гг. Вместо прежнего открытого стремления… к разрушению нашей промышленности в целях ее обратного возвращения бывшим хозяевам, теперь мы имеем сложную систему постепенного окружения хозяйственной жизни предприятия, в результате чего продукция предприятия и снабжение его сырьем и оборудованием попадает в руки бывших владельцев или их ставленников… вся добавочная стоимость уходит к бывшим владельцам. Другим видом экономической контрреволюции является спайка иностранного капитала, проникающего под разными видами к нам, с теми же бывшими собственниками и их ставленниками и создание таких условий, при которых они единым фронтом выступают против нас и диктуют нам свои условия. Оба эти вида неразрывно связаны с экономическим шпионажем, осуществляемым через этих бывших владельцев и их сотрудников, работающих в различных советских учреждениях».

В процессе борьбы с коррупцией в системе кооперации органы безопасности установили, что преступники использовали кооперативные организации для личного или корпоративного обогащения. Как правило, они были связаны с перекупщиками, через которых сбывали дефицитные товары, а также с взяточниками из числа служащих советских учреждений, при помощи которых получали выгодные наряды на товары и заключали различные незаконные сделки.

1926 г. в ОГПУ и его органах на местах прошел под знаком борьбы с экономическими преступлениями с «социально-вредными и социально-опасными элементами». По постановлениям Коллегии Особого Совещания в 1926 г. прошло 71435 обвиняемых. Из них «очистка нашей страны от социально-вредного элемента (спекулянтов, валютчиков и контрабандистов), соц. опасного элемента (бандитов, воров, мошенников, фальшивомонетчиков), чистка нашего управленческого и торгового аппарата составляла 64,2 % всей работы органов ОГПУ и его органов. Политические преступления составляют 19,1 % всей работы».[337]

Эта тенденция имела свое продолжение и в начале следующего года, но уже с уклоном на усиление борьбы с коррупцией среди НЭПманов, корруптеров и коррумпированных государственных служащих. В циркуляре от 4 марта 1927 г. № 33/ЭКУ отмечалось, что «ОГПУ в последнее время уделяет много внимания разработке частного капитала, проходящего по двум основным линиям:

а) разработка непосредственно частного капитала и

б) того окружения, которое он создает вокруг госаппарата, разлагая его…».

При этом в документе экономическим подразделениям ОГПУ предписывалось «усилить свою работу по частному капиталу и его связям с государственным аппаратом, идя в агентурной работе от частника к государственным органам».[338]

Деятельность экономических подразделений органов ВЧК — ОГПУ часто сводилась к проверке личного состава работающих на предприятии. Так, еще 5 марта 1921 г. на Коллегии ВЧК обсуждался вопрос о выработке мероприятий по улучшению работы экономических органов, где были в частности внесены предложения по проверке личного состава хозорганов в целях устранения саботажа и улучшения их организационно. При этом предлагалось сократить штаты учреждений на 50 %, что должно было дать стоящим во главе учреждений возможность улучшить наблюдение за выполнением работы. Была обоснована необходимость круговой поруки.