ВЧК-ОГПУ в борьбе с коррупцией в годы новой экономической политики (1921-1928 гг.)

Во время НЭПа бывшие служащие этой фирмы продолжали поддерживать интересы своих хозяев. Член правления Нефтесиндиката, бывший «нобелевец» И. В. Покровский, в бытность свою являясь начальником морского транспорта в г. Баку, отдавал распоряжения о ремонте судов исключительно только принадлежавших ранее Нобелю. Во время переговоров с представителями иностранной фирмы на концессию нефтяных скважин на Бакинских промыслах, он, в ущерб государственным интересам, старался отговорить иностранных партнеров от заключения этой сделки. Другим примером может служить попытка Л. Уркарта получить в концессию Алагирские рудники на Северном Кавказе, принадлежавшее ему до революции. По данным ЭКУ в январе 1923 г. Л. Уркарт при посредничестве знакомого ему «спеца» пытался коррумпировать директора треста «Кавцинк», обещая последнему за содействие в сделке выезд за рубеж и обеспечение «деньгами на всю жизнь». По оперативной информации ЭКУ в этом принимал участие Нарком РКИ Горской республики, который ранее был директором «Кавцинка».

Обращают на себя внимание многочисленные взаимовыгодные контакты крупных предпринимателей с иностранными спецслужбами. Анализ ряда архивных материалов показывает, что бывшие владельцы национализированных предприятий для достижения своих корыстных целей активно использовали возможности иностранных спецслужб, действовавших под прикрытием общественных организаций.[356] В этот период только по линии организации американской помощи (АРА) из 300 ее американских сотрудников органами ГПУ было выявлено более 200 офицеров американской разведки. Не менее активно использовались иностранные разведчики, действующие под дипломатическим прикрытием. Так, 14 апреля 1923 г. Спецотделу ГПУ удалось расшифровать радиотелеграмму Министерства иностранных дел Германии германскому посольству в Москве, в которой давались указания ставленнику одного из крупных предпринимателей на изменение нескольких «невыгодных» статей договора о предполагаемой концессии. Характерно, что в поддержании с ним конспиративной связи использовались сотрудники английской миссии.

Иностранные разведчики, выступавшие в качестве посредников между бывшими собственниками и их агентурой на советской территории, использовали для сбора секретной информации экономического характера свою агентуру.[357]

Сотрудникам органов ГПУ непросто было осуществлять наблюдения за концессиями, которые зачастую создавались по предложению высших партийных и государственных деятелей.

Так, заключение концессионного договора с Томмлером в 1922 г. было поддержано Лениным, который на письмо Бориса Рейнштейна по поводу открытия концессии просил Сталина послать «вкруговую» членам Политбюро (и непременно в том числе товарищу Зиновьеву) это письмо для принятия окончательного решения.

Рейнштейна в этом вопросе поддерживали Арманд, Хаммер, Мишель.

Ленин считал, что здесь маленькая дорожка к американскому «деловому» миру и надо всячески использовать эту дорожку. В случае возражений он просил по телефону сообщить их секретарю (Фотиевой или Лепешиной), чтобы он успел выяснить дело и решить через Политбюро окончательно. Сталин, Каменев, Рыков согласились с предложением Ленина.

Осуществляя наблюдение за концессиями, органы ГПУ столкнулись и с другими формами подрыва в экономике. 14 июля 1923 г. был заключен концессионный договор с американской объединенной компанией «Аламерико», которую, по сведениям Иностранного отдела ГПУ, возглавил личный друг Троцкого — Гаммер. Одним из недостатков договора было то, что в нем не был зафиксирован размер капитала, который компания должна была вложить в дело.

22 сентября 1925 г. СИК утвердил концессию с Гарриманом на производство канцелярских принадлежностей.

«Аламерико» получила право открывать отделения по всему Союзу и за границей. Народный комиссариат внешней торговли не имел в заграничных отделениях концессии представителей, отсюда полное отсутствие контроля. Экономическое управление ГПУ располагало сведениями, что концессионер, пользуясь отсутствием контроля, получал заграничную скидку на стоимость импортных товаров, которая шла непосредственно в его пользу.

Нуждаясь в оборотных средствах, он продавал экспортируемые товары по ценам более низким, чем выставлялись государственными органами и торгпредствами СССР. Такие случаи были зафиксированы в США, Польше, Латвии.

Концессионер значительно уменьшал размеры полученной прибыли. Так, при широком спросе на русскую пушнину на американском рынке, по отчетным документам «Аламерико» продавала ее там «себе в убыток».

ЭКУ ОГПУ установило, что, выполняя заказы государственных органов по их импортным лицензиям, Гаммер брал авансы, которые расходовал по своему усмотрению.

Компания, пользуясь бесконтрольностью и невозможностью проверки счетов, увеличивала цены на импортные товары до 200 %. По данным Экономического управления, при себестоимости партии анилиновых красок в 23 686 рублей 89 коп. они были проданы за 50 787 рублей, электроматериалы себестоимостью в 11 685 рублей 44 коп. проданы за 45 397 рублей 66 коп.