Вдалеке от дома родного

— Что ты хочешь за них, Шахна? — спросил он тихо. — Я давно мечтал о шахматах, а такие мне даже во сне не снились!

— Нравится, значит, — удовлетворенно хмыкнул польщенный Аркашка. — Только ты меня неправильно понял. Я ничего за них не хочу, не торгаш какой–нибудь… — Он покосился в сторону Шестака. — А раз нравится — бери. Ты первый попросил — ты и бери. А меня играть учить будешь.

Янюк взял фигурки и доску, завернул их в полотенце, положил под подушку и сказал:

— Спасибо тебе, Шахна. Я, кажется, играю неплохо и тебя научу обязательно.

Петъкины сказки

— Послушай, Шестак, — сказал Николай Юрке. — Я тебя предупреждаю еще раз: ты малышей зря не трогай. А то даже брата своего, Рудьку, не щадишь…

— Ты это брось! Рудька не твой, а мой брат, — взъерепенился Шестак. — Могу и поучить!

— Вот я и говорю, — с ленцой, позевывая, продолжал Николай, — кулаки оставь.

— Заступиться за малявок решил? Николай только хмыкнул, пожал плечами и пошел прочь, но на прощанье добавил:

— Смотри, как бы эти «малявки» тебе самому бока не намяли. Надо будет — и я им помогу!

А в глубине двора, за хлевом, Янюк и Петька Иванов чистили уборную — сегодня была их очередь. Они скалывали ломами, рубили колунами грязную наледь и тоже вели разговор:

— А Шестак–то вроде потише стал. Вчера даже Тараса не тронул, когда тот его макакой обозвал.

— Чувствует, что мы дружнее стали и не боимся его, вот и притих.

— Юр, давай с тобой будем крепко–крепко дружить. Тогда каждый вдвое сильней станет. И за тех, кто послабей, заступаться будем.

Янюк перестал работать, прислонил ломик к своему левому плечу и снял варежку с правой руки.

— Мне кажется, ты хороший товарищ, — сказал он Петьке. — Я согласен с тобой дружить. Давай руку.

Они обменялись рукопожатиями.

Пошел снег, крупный и пушистый. Близился вечер. Быстро темнело.

Ребята взяли ломики на плечи, подхватили колуны и ни шатко ни валко пошли через двор в дом.

За ужином им полагалась сегодня добавка — за тяжелую работу. И это было приятно обоим. Приятно было и то, что они подружились, и все казалось им теперь светлее и радостнее.

После ужина все было как всегда: доделывание уроков, обмен почтовыми марками, звуки мандолины и балалайки, бесконечная возня малышей и ожидание того момента, когда из директорского кабинета выйдет пионервожатая и расскажет о том, какую сводку передало Совинформбюро сегодня…

Когда же, наконец, красные флажки на карте передвинутся на запад?

Но вот и она, Ирина Александровна.

— Мальчики! На всех фронтах идут очень тяжелые бои. Фашистам здорово достается. Только что передали о последствиях их разгрома под Москвой. Уничтожено свыше полутора тысяч танков, более пяти тысяч автомашин, сотни самолетов и пушек, тысячи солдат и офицеров! Наши войска, после того как в декабре освободили город Калинин, продолжают атаковать гитлеровцев и освобождают один населенный пункт за другим!

— Так куда же передвинуть флажки? — радостно спросил Толя Дысин.

— Пока вот сюда. — Ирина Александровна решительно выдернула красный флажок из–под Калинина и передвинула его за Осташков. — Скоро фашистов и под Ленинградом побьют, — уверенно сказала она.

Ребята долго не могли успокоиться. О том, что врага разбили под Москвой, они знали, но о том, сколько было уничтожено там вражеской техники и самих фашистов, в подробностях слышали впервые. И обрадовались, и затревожились. Ведь у каждого мальчишки, у каждой девчонки кто–нибудь был на фронте — отец, дядя, старший брат или даже мать…

Когда все уже лежали в постелях, Юрка Янюк сказал тихо:

— Страшно мне, ребята. Давно от отца писем нет…

— Да замолчи ты! — крикнул Николай Шестаков, — Замолчи! Может, у всех у нас… Только не должны мы так думать! Не имеем права!

Тяжелые мысли завладели мальчишками.

— Эх вы! — нарочито бодро воскликнул Петька — Паникеры! — А у самого слезливо дрожал голос. — Скоро мы все много–много писем получим. И от пап и от мам. Тогда и думать про всякое такое забудете смеяться над собой станете!

— Смени пластинку! — крикнул Николай.

— Так я ж про то и говорю! Надо переменить пластинку… Хотите, я вам волшебную историю расскажу? Оч–чень занятная история!

— Валяй. Хоть веселей будет.

— Расскажи, Петя, расскажи! — обрадовались младшие ребята.

— Да чего он знает–то! Сказку про белого бычка, что ли? — скептически бросил Гришка Егудкин.

— Умолкни, Ягода, — не сказал, а приказал Валерий Белов.: — Сначала послушай, а не хочешь — заткни уши и дрыхни!

И начал Петька рассказывать невероятные истории об удивительных путешествиях Синдбада–морехода. Многие ребята уже читали о нем или слышали раньше, но оказалось, что Петька знает о Синдбаде–мореходе гораздо больше их, и рассказывал он так увлекательно, что все казалось правдоподобным до замирания сердца.