Вдалеке от дома родного

Как там братья Шестакины с сетями управлялись — неизвестно, но на другой день к полудню под интернатскими окнами послышалось мерное поскрипывание несмазанных колес телеги (в интернате не было дегтя), которую медленно тянул старый Сокол, равнодушно жуя на ходу зеленую свою жвачку. Вот Рудька крикнул быку, как коню: «Тирру!» — и скрип оборвался. Стало тихо. Но тут же двор наполнился множеством голосов. К телеге бросились все — мальчишки и девчонки, воспитатели и повариха тетя Ася. Всех интересовало, что там привезли Шестакины.

Они порыбачили хорошо, это уже видели все. В телеге, в еще не разобранных мокрых мелкоячеистых сетях, шевелились гольяны. Много, очень много гольянов!

Тарантул

Такой ухи ребята еще никогда не ели. Это было сплошное великолепие. Куда там до нее щам! А о гороховом супе и вспоминать не хотелось…

Братья Шестакины стали героями. Все лето они снабжали интернат гольянами и постепенно сделались заправскими рыбаками. Помимо гольянов привозили они изредка и другую рыбу. Изредка потому, что другой в Становом водилось мало.

Юрка и Рудька особых забот не знали: порвется сеть — десяток помощников тут как тут. Починят, заштопают прорехи, да еще про запас сеточку сделают.

Но как ни вкусны были гольяны, одними ими сыт не будешь. Овощи да картофель, пока ленинградцы не собрали свой урожай, давал им колхоз. И горох, и пшено тоже. Поэтому однажды Надежда Павловна сказала:

— Мальчики! Девочки! А не пора ли и нам помочь тем, кто помогает нам? — И затем более категорично: — Завтра все идем работать в колхоз, на прополку. Только помните: есть тут большие пауки, они живут в земляных норках. Это — ядовитые пауки.

Они могут причинить боль, если укусят. А называют их здесь тарантулами. Таких пауков никто из вас, наверное, еще не видел, поэтому будьте очень осторожны. Внимательно смотрите себе под ноги, когда будете пропалывать поле, и, если увидите большого, незнакомого паука, сразу же зовите воспитателя или пионервожатую.

Назавтра все отправились на колхозное поле, что находилось неподалеку от студеного и чистого, как слеза, Станового озера.

Было жарко. Даже очень. Солнце, казалось, хотело расплавить землю. А сорнякам конца краю не видно было.

Девчата начали прополку с одного края поля, а ребята — с другого, шли им навстречу. Дергали сор–траву, аж пыль клубилась. Земля была вся в трещинах, пересохла.

Работали все время внаклонку, чуть ли не на четвереньках. Иначе какая прополка!

Ныла спина, болели исколотые, израненные сорняками руки. Хотелось пить. Но уговор был такой: встретятся мальчишки и девчонки — тогда и отдых, А уговор есть уговор, и нарушать его никак нельзя.

— Потерпите, девочки! — крикнула пионервожатая Ира, заметив, что кое–кто готов разреветься. — Видите, как мальчики поднажали? Скоро конец — всему делу венец. Отдохнем и искупаемся на славу!

А в Становом отражалось расплавленное солнце, и озеро будто говорило: скоро я освежу вас, придите только в мои прохладные воды, я смою с ваших разгоряченных тел пот и пыль и снова сделаю всех веселыми и бодрыми.

Ребята, потные и чумазые, с облупившимися от жары носами и багровыми плечами, веселые и шумливые, были уже почти рядом.

— Эй вы, матрены–разморены! Как поживаете? — пропел вдруг Валька Пим. — Хотите, я подарю вам тарантула?

— И-и! — взвизгнули передние девчонки, потому что Валька и в самом деле держал в руках большого серого паука.

Ирина Александровна остолбенела.

— Валя! Брось, брось сейчас же!

— Так ведь это и не тарантул вовсе! — осклабился Пим. — Я пошутил.

— Брось немедленно! Кому говорят? — снова крикнула Ирина Александровна.

— Подумаешь, — пренебрежительно фыркнул Пим_ и бросил паука на землю.

Все–таки это был тарантул. В этом Валька убедился почти мгновенно.

Паук сначала как бы застыл, потом шевельнул членистыми лапками, пошел чуть боком вокруг босой Валькиной ступни и вдруг резко рванулся, взбежал по ноге Пима чуть выше щиколотки, на какую–то долю секунды замер, потом молниеносно скатился в межу и был таков: юркнул, исчез куда–то, как сквозь землю провалился.

Пим ойкнул и, присев, схватился за ногу. Потом испуганно зыркнул серыми глазенками и с криком: «Я ж не знал, что это тарантул!» — помчался к озеру, туда, где шумела на берегу березовая роща. Ему было стыдно, что он так опростоволосился.

— И как эта тварь его раньше не укусила? — ошарашенно глядя ему вслед, сказал Валерий Белов. — За какие лапы он паука держал? Это очень интересно.

— Интересного мало, — пришла в себя Ирина Александровна. — А ну, марш! Догоните этого сумасшедшего! Мы с девочками идем следом за вами, к озеру.

Ребята, сломя голову, кинулись догонять Вальку, который уже вбегал в рощу, а девчонки, треща как сороки, поспешили вместе с Ириной Александровной за ними.

У самого, озера, на берегу которого раскинулась белоствольная густолистая березовая роща, было прохладно. Звонко перекликались невидимые пичуги.