Вдали

Меньше в прошлом рыться надо. И всё будет нормально.

Я пожала плечами и достала арбалет.

Глава 2

Брезгливость – это настоящая беда, если мы говорим о зомбиапокалипсисе. Многие справляются со своим отвращением, отправляют вкусовые принципы в топку и вгрызаются чуть ли не в сырое мясо пойманной крысы, лишь бы приструнить острое чувство голода; неженки, которые раньше притрагивались исключительно к разделанным куриным грудкам в полиэтиленовых упаковках, теперь голыми руками сворачивают шеи всему летающему, бегающему, прыгающему и съедобному в теории.

Я могла преуспеть во многом, но только не в этом. Пересилить себя получалось только в крайних случаях: когда от голодной рези в животе невозможно сделать вдох, когда ты понимаешь, что либо ты берешь нож в руки и с ног до головы покрываешься пятнами крови животного, неумело избавляясь от шкуры и вырезая неаккуратные куски мяса, либо ты ложишься рядом с ним вторым трупом.

Снег в кастрюле зашипел, тая. Еще немного времени, и можно будет добавлять новую порцию снежной массы, и так постепенно пополнить запасы питьевой воды. Хотелось, конечно, просто отправить гору снега в емкость и закрутиться со своими делами, но я была научена горьким опытом: из-за образующейся на дне полости появлялся риск прогорания посудины. Я лишилась пары котелков, прежде чем поняла, в чём было дело!

Пока химические процессы, происходящие в кастрюльке с тонкими черными стенками разрешались без моего участия, я возилась по дому. На самом деле, с ним нам крупно повезло – видимо, прошлые жители не съехали, а просто выбрались на очередную вылазку, которая оказалась для них последней. Иначе – я повертела в руках приличную шапку, найденную в гардеробном шкафу – все теплые вещи они забрали бы с собой, ведь такими ценностями сейчас не пренебрегают. Да и другие необходимые для выживания предметы лежали на своих местах: в шкафчике рядом с выходом я уже нашла пару коробков спичек и что-то, что заставило меня застыть на месте на слишком долгое время, разглядывая находку.

Такое прошлые жильцы бы точно не забыли – когда теряешь одного близкого человека за другим, поневоле становишься сентиментальным. В моих руках оказалась пачка фотографий: везде изображена одна и та же счастливая пара лиц. Девушка и парень, молодые. Улыбаются в камеру, машут рукой, обнимаются или шутливо толкаются. Банально, конечно – от какого количества таких парочек в людных местах я раньше морщилась и отворачивалась? – но всё равно как-то печально. Я положила фото на запыленную поверхность тумбочки. Сгодятся в качестве топлива, потом заберу с собой.

Раз уж домик полон припасов, смысла торопиться нет. Я не спешу. Вряд ли вообще хоть кому-то сейчас есть куда спешить. Мир полетел в тартарары.

Тем не менее, попытаться укрепить временное пристанище стоит прямо сейчас: не уверена, что где-то под кроватью бывших жильцов найдется ящик с инструментами, но стоит проверить. Да и молоток у меня уже есть – правда, он всё еще в крови зомби, который решил, что может застать меня врасплох, если я стою к нему спиной, занятая починкой сапог. В ход пошло первое, что оказалось под рукой, точнее, в ней, и теперь мозги того бедняги украшают верстак за пару миль отсюда.

Думаю, мой брат уже покончил с завтраком. Я вышла на улицу, прищурилась из-за ударивших в глаза солнечных лучей и подошла к утробно рычащему зомби в ремнях.

От свежего кислорода распирало легкие: интересно, дело в том, что мы ушли крайне далеко от любых намеков на цивилизацию, или в том, что когда происходит коллапс мировых масштабов, времени на загрязнение окружающей среды не остается? Машины, а тем более топливо, сейчас на вес золота, заводы с их извечными выбросами в атмосферу остановились навсегда, а мусорить практически некому. Я думала об этом как-то равнодушно. От мысли о том, что мы с братом одни на пару сотен километров точно, я чувствовала скорее облегчение, чем тревогу. А ведь когда-то для чувства относительной защищенности мне нужна была компания, как минимум те, на кого можно положиться. И лучше, чтобы у этих людей было огнестрельное оружие. Исключительно спокойствия ради.

– Фу! – выразительно сказала я, наблюдая, как брат высасывает остатки мозгов из птичьей головы. В застывших глазах ворона читался упрек: мало того, что оборвала невинную жизнь, так ещё и после смерти решила поиздеваться.

Я этого не хотела. Да и Эдвард вряд ли был бы рад, осознавай он в полной мере, что делает. Несмотря на всю нашу любовь к оружию (если посчитать все луки, арбалеты и ножи, которыми мы обзаводились на протяжении наших жизней до наступления дня Х, можно решить, что мы парочка маньяков), мы никогда не ранили живых существ. Мы охотились на ярко-красные мишени, расставленные нами же в лесу, на соседские яблоки, заманчиво покачивающиеся на ветвях и готовые брызнуть сладким соком, друг на друга, в конце концов – для таких случаев у нас был запас стрел и болтов с пластиковыми наконечниками. Это была наша альтернатива водным пистолетам, и это полностью нас устраивало.