Вдали от берегов

Ставрос, легкий и проворный, как дикая коза, уже карабкался по откосу, Дафин крикнул ему вслед:

— Пятнадцать бери, слышишь? Пятнадцать!..

— Бери пятнадцать! — крикнул и капитан, махнув рукой, и тут заметил, что пассажиры быстро переглянулись. Смутное, почти забытое беспокойство снова овладело им. В чем дело? Может, им не нравится, что Дафин едет с ними? Или хотят взять с него часть денег за проезд?

— Это мой шурин, — хмуро пробормотал капитан. — Со мной едет… как член экипажа…

— Дело твое! — заметил печатник, пожав плечами.

Дафин пристально, словно припоминая что-то, посмотрел на студента.

— Мы с вами где-то виделись? — спросил он, по-мальчишески сморщив нос.

— Не помню, — коротко ответил студент, хотя сразу же узнал Дафина.

— Разве не вы отправляли недавно телеграмму?

— Ах, да! — деланно спохватился студент. — Да, да, вы на почте работаете! Ну как, телеграмма ушла?

— Еще бы! — солидно отозвался Дафин. — Я сразу же передал ее!..

— Садитесь! — сказал капитан. — Ставрос сейчас подойдет…

Но перед посадкой капитан не забыл спросить пропуск. Он внимательно прочел его и, немного помедлив, отдал.

— На четверых, — промолвил он, ни к кому не обращаясь.

— Нас пятеро, — пояснил Милутин. — Поедет еще один, чех, какой-то профессор…

— Но он не вписан…

— Для них пропуска не требуются, — вмешался печатник. — Он иностранец. Паспорт есть у человека…

— Где он?

— Вон, у причала.

Вацлав со спокойным, невозмутимым видом медленно прогуливался вдоль причала. Наметанный глаз капитана сразу же, без труда признал в нем иностранца. Капитан успокоился и снова почувствовал себя увереннее: чем больше других людей, не из этой компании, тем, пожалуй, лучше.

— Садитесь! — повторил он.

Пассажиры поспешили к лодке. Студент замахал руками и крикнул:

— Пан профессор! Эй, пан профессор, отправляемся…

— Знает болгарский? — уже дружелюбно спросил капитан.

— Ни в зуб! — рассмеялся студент.

В это время Ставрос выходил из буфета, под мышкой он нес бутылку и завернутые в газету кебапчета. Пока их завертывали, он успел одним духом выпить сто граммов сливовой ракии и теперь чувствовал, как приятная теплота разливается в груди.

У входа в пивной зал перед Ставросом внезапно выросла стройная, подтянутая фигура пристава.

— Отправляетесь? — небрежно спросил он.

— Отправляемся, господин начальник! — громче, чем следовало, ответил Ставрос.

Пристав кивнул и вернулся в зал.

Столики вокруг дансинга были заняты, но он даже не посмотрел туда. Рядом с оркестром стоял отдельный столик, откуда хорошо просматривалась гавань. Пристав заботливо обмахнул стул и сел.

Лодка еще стояла, привязанная у причала, но мотор уже чуть слышно рокотал. Пристав дважды пересчитал людей. Их оказалось семеро.

Почему семеро? Их должно быть пятеро, не считая Ставроса, который отвязывал канат. Наконец Ставрос бросил канат на корму и стал отталкивать лодку. Когда она отошла от причала, Ставрос ловким прыжком вскочил в лодку. Мотор заработал на полных оборотах, и лодка быстро набрала скорость.

Почему же их стало семеро? Капитан не из тех, кто возьмет на борт незаконных пассажиров. Или его подмазали деньгами?

«Все равно! — решил он. — Раз уж я отказался их преследовать, какая разница, пятеро их или десятеро. Абсолютно все равно!»

В этот миг он испытывал легкое сожаление, что не прижал к стене наглецов, и вместе с тем чувствовал облегчение оттого, что избежал крупной неприятности. Пусть едут ко всем чертям! Пусть делают что хотят, лишь бы в цепи их темных дел затерялось то звено, к которому он невольно стал причастен.

6

Описав в заливе плавную дугу, лодка оказалась в открытом море. Чтобы выйти к Созополю, следовало взять курс прямо на юг, но капитан отклонился немного к западу, в глубь широкого Бургасского залива. Впереди, чуть справа, светился, как розовый бутон, маяк Анхиало, и потому нетрудно было придерживаться курса. Миновав маяк, капитан собирался взять еще правее, чтобы пересечь залив в его самой спокойной части, защищенной берегами. «В конце концов лодка есть лодка, — думал капитан, — и полагаться на нее не стоит. Того и гляди, мотор забарахлит или вдруг буря поднимется. Лучше держаться поближе к берегу».

Капитан сидел в небрежной позе на корме, придерживая тремя пальцами руль. Мотор работал ровно, и лодка ходко шла по тихому морю. При такой скорости они к половине одиннадцатого сумеют высадиться на деревянной созопольской пристани.