Вдали от дома

А вот Хриплый придерживался несколько иного мнения и уж во всяком случае не считал спасенного аборигена неудачником. Напротив: тот абориген показался Брыкину прямо-таки образцом фантастической везучести. Без которой непутевому Випату-Пуранта давно бы уже полагалось отбыть на небеса… ну или в любое другое место, где его вера помещала загробный мир. «Мне не впервой», — скромно признался спасенный, и за этими простыми словами наверняка крылась отнюдь не легкая жизнь. Полная таких вот нелепых и смертельно опасных ситуаций, а также спасений — приходящих столь чудесно, сколь и внезапно.

Понимая все это, Брыкин, впрочем, был далек от того, чтобы осуждать Вечного-Юнца. Не имел он на то причин; в конце концов, аль не в его родной стране принято было желать друг другу именно удачи? Особенно в тех кругах, где вращался Гога Хриплый? И случайно ли?

В общем, Випату-Пуранта землянин не осуждал… зато вот поиронизировать над сложною его судьбой был совсем не прочь. По крайней мере, внутренне; а внешне оставаясь невозмутимым, словно статуя.

Как, впрочем, всегда.

* * *

Как оказалось, Руфи и Брыкину с Випату-Пуранта было по пути: абориген жил как раз за лесом, невдалеке от Одинокой Горы. Среди его соплеменников это, своеобразное «украшение» острова называлось именно так; на местном наречии: Танияк-Парвата — без лишней креативности, зато с налетом романтики. По крайней мере, в русскоязычном варианте; в оригинале же, да у самих аборигенов, это название и вовсе вызывало священный трепет.

И надо сказать, что Танияк-Парвата заслуживала такое отношение на все сто. Если уж даже на Земле недавно проснувшийся исландский вулкан (с именем жутким и непроизносимым) одним своим видом навевал мысли о Конце Света и преисподней — то как такое зрелище должно было действовать на несчастных невежественных дикарей? Уж точно не как предмет эстетики!

От Випату-Пуранта Руфь и Брыкин узнали, что даже ему, несмотря на молодость, уже довелось полюбоваться на буйство Одинокой Горы. Точнее, на гнев Сед-Рагава, бога огня, как толковали ее извержения здешние жрецы. Впрочем, к немалому везению (а может и в силу удачного расположения), город аборигенов при этом почти не пострадал. Не сильно выгорал и лес: ему хватало несколько лет, чтобы возродиться.

«Главное — вовремя принести жертвы, — с важным видом и назидательно подняв палец, изрек Випату-Пуранта, — тогда Сед-Рагава смилостивится и пощадит мир». Под «миром», между прочим, он и его соплеменники (называвшие себя «джунами») почитали не что иное как свой родной остров, за которым расстилался бескрайний океан. И ничего более.

Кстати, говоря о «городе» краснокожий попутчик Руфи и Брыкина не оговорился; в этом гости Тропического Рая сумели убедиться, когда преодолели остаток пути. Когда джунгли остались за спиной… да что там, уже когда в зеленой стене образовался изрядный просвет — уже тогда они буквально онемели от представшего пред ними зрелища. Настолько оно впечатлила двух товарищей по несчастью.

«Город» джунов оказался именно городом; во всяком случае, назвать его деревушкой дикарей ни у Руфи, ни у ее спутника не повернулся бы язык. Вместо землянок или хижин «а ля поросенок Ниф-Ниф» их встретила целая галерея исполинских сооружений причудливой формы — в наибольшей степени напоминавшей фигурки из тетриса. С той лишь разницей, что каждый из слагавших их «кубиков» высотой был не менее трех-четырех метров. И на каждую из конструкций таких «кубиков» уходило около десятка — около десятка огромных, кубических, каменных блоков, немыслимо как скрепленных. И непонятно как до сих пор не рухнувших — в силу причудливой формы, а также банальной старости. Ибо вблизи эти сооружения выглядели очень древними: стены их оказались щербатыми и местами успели порасти мхом.

«Достигнутые стадии развития… хм, — по памяти мысленно цитировала Руфь, — варьируются от каменного до раннего бронзового века…». Эта фраза, услышанная в справочном бюро Создателей, теперь казалась девушке полным враньем. Хотя бы потому, что возвести подобные архитектурные шедевры (почище пирамид и Стоунхенджа) дикарям ну никак не под силу. С другой же стороны… с чего она вообще взяла, что город джунов основали именно джуны?

Сомнения по этому поводу все больше овладевали Руфью по мере того как она присматривалась и к «городу», и к его обитателям. Конечно, уж по крайней мере, дикарями соплеменники Випату-Пуранта уже не были… однако и уйти от дикарского состояния особо далеко не успели. Взять хотя бы оружие Вечного-Юнца: копье с наконечником отнюдь не из железа… а, скорее всего, из меди. О ножах (не говоря уже про мечи) речь и вовсе еще не шла.