Вдали от суеты (ЛП)

   Нам передали просьбу Магрудеров пожаловать на чай, чтобы две семьи, которых вскоре должны были связать более близкие отношения, могли получше узнать друг друга. Но однажды вечером, стоило мне с комфортом усесться за разбор накопившихся бумаг, слуга впустил в комнату мисс Магрудер. Как явствовало из ее внешности, она по какой-то причине попала в беду. Это можно было также заключить из ее позднего визита без сопровождения, даже если бы на лице ее не отражалось чрезвычайное волнение. После обычных приветствий, она спросила:

   - Мистер Паркер дома?

   - Он еще не вернулся из города, - ответил я. - Полагаю, его что-то задержало. Но, вполне вероятно, он будет с минуты на минуту.

   - Мне нужно увидеть его, - сказала она, запинаясь. - Боюсь, это выглядит несколько странно, чтобы я пришла сюда в такое неподходящее время, но... но... - Тут ее голос дрогнул. - Но случилось страшное... Очень, очень страшное...

   Сразу же, как только она произнесла эти слова, ее милые карие глаза стали наполняться слезами, и хрупкая девушка, в отчаянном стремлении удержать их и сохранить хладнокровие, вдруг закрыла лицо руками и принялась всхлипывать. Если бы рядом с ней в этот момент оказалась женщина, она постаралась бы ее успокоить; но для меня это было очень неудобно. Я не был уверен, стоит ли мне удалиться из комнаты и на некоторое время оставить ее в одиночестве. Тем не менее, я остался, со смешанным чувством жалости и любопытства, не зная, что такого ужасного произошло. Девушка время от времени взирала на меня как на окаменевшего сердцем мужлана, поскольку я никак не выразил своего возмущения по поводу положения, в котором она оказалась. Я, конечно, так и сделал бы, если бы знал причину. Наконец, выплакавшись, и получив от этого некоторое облегчение, - просто удивительно, насколько женщину может утешить простое пролитие слез и вытирание глаз, - Бесси рассказала нам свою историю.

   - Сегодня отец зашел ко мне, - начала она, - и сказал, что услышал о Роберте ужасные вещи; и еще он сказал, что не может дать свое согласие на мой брак с таким человеком и что наша помолвка должна быть разорвана.

   - Что за вещи? - возмущенно спросила миссис Аделер, чья гордость за семью была уязвлена. - Что такое он слышал?

   - Ужасные вещи! - воскликнула Бесси, и на глазах у нее снова появились слезы.

   - Он сказал, что Роберт много пьет, и часто напивается до совершенного опьянения.

   - Какая наглая ложь! - воскликнула теперь уже миссис Аделер.

   - Я сказала отцу то же самое, - сказала Бесси. - Но он утверждает, что это правда, а кроме того, что он связался с плохой компанией, и еще, что он атеист, и посещал церковь только для того, чтобы нас обмануть.

   Если бы покойный мистер Фаренгейт попытался измерить накал негодования миссис Аделер в этот момент, он наверняка получил бы цифру в 215®.

   - Заявляю со всей ответственностью, - сказала она, - что это самая наглая ложь, какую я когда-либо слышала. Я навещу завтра утром миссис Магрудер и скажу ей об этом.

   - Отец настоял, - продолжала Бесси, - что я должна написать официальное письмо Роберту, в котором сообщить, что никакие дальнейшие отношения между нами невозможны и ему следует прекратить наносить визиты в наш дом. Я так и сделала, но не могла допустить, чтобы он подумал, будто я такая бессердечная; я решила, что должна прийти сюда и все ему рассказать до того, как письмо попадет к нему. Пожалуйста, не судите меня строго за мой визит, и не рассказывайте о нем никому.

   После чего снова принялась всхлипывать.

   - Не беспокойтесь, Бесси, - ответил я. - Вы поступили совершенно правильно. Ваш отец поступил несправедливо и в отношении вас, и в отношении Боба. Роберт должен повидаться с ним и потребовать объяснений. Но кто, как вы думаете, мог сказать вашему отцу такие вещи?

   - Понятия не имею. Должно быть, кто-то, кто не желает нашего брака и ненавидит Роберта. Я не могу поверить, чтобы кто-то рассказал такие вещи просто так, не имея злого намерения.

   - Ладно, Бесси, единственное, что мы можем сейчас сделать разумного, это отдохнуть, пока нет возможности опровергнуть эти клеветнические измышления. Позвольте мне проводить вас домой. Когда Боб вернется, я все ему расскажу. Переговорим с вашим отцом. Завтра же я сам это сделаю. С Бобом обошлись несправедливо. Он ведет себя вполне благопристойно, подобно большинству молодых людей в нашей стране, и, вне всякого сомнения, достоин вашей любви.