Вдали от суеты (ЛП)

   Они становятся законодателями по той простой причине, что это позволяет им шантажировать железнодорожные компании и получать взятки от людей, которые хотят, чтобы они проголосовали за принятие тех законов, которые позволили бы последним набивать свои карманы. Они обладают инстинктами и принципами карманника, но их амбиции несравнимы. Они не воруют носовые платки и часы, поскольку могут стянуть баснословные суммы денег из государственной казны и вытянуть у злодеев, стремящихся оформить свои грязные намерения под видом закона. Им известно достаточно, чтобы быть, при поддержке партийных боссов, избранными, чтобы разрабатывать новые ловкие ходы, приводящие их в законодательные органы; но другими, гораздо более желательными для законодателя качествами, они, увы, не обладают. Они занимают важнейшие посты в республиканских органах власти, не имея понятия о том, что такое республика; они принимают законы для общества, не имея понятия о том, что такое закон и ни малейшего о нуждах и потребностях людей, в интересах которых якобы действуют. Средний американский законодатель, как правило, невежествен и нечестен. Судья Питман невежествен, но, по крайней мере, честен; и поскольку его избрание обеспечивало хотя бы половину из качеств, необходимых законодателю, я поддерживал его избрание.

   Другой мой сосед, мистер Кули, был председателем комитета по ведению избирательной кампании, в которой судья Питман играл такую значительную роль; и мистер Кули исполнял свои обязанности с невиданным энтузиазмом. Сразу после утверждения Питмана кандидатом, Кули призвал его, чтобы сообщить: некоторые из его друзей сообщили о своем намерении пропеть ему серенаду. Кули сообщил также, что исполнителей серенады следует каким-нибудь образом вознаградить, но он, как председатель комитета, берет все на себя; судье не придется ломать себе голову. На следующий вечер, духовой оркестр, в сопровождении нескольких политиков, проследовали на передний двор Питмана, и с полчаса оттуда доносилась довольно приятная музыка. После этого судья появился на крыльце и произнес лучшую речь, чем я мог от него ожидать. В заключение, он просил всех пожаловать в дом. Мистер Кули организовал стол с огромным числом закусок и напитков, в числе которых самым впечатляющим количеством был представлен ром. Судья, опасаясь общества трезвости, - этот страх все еще присутствовал в его сознании, - протестовал по поводу спиртного; но мистер Кули сообщил ему, что кампания будет проиграна, а сторонники разбегутся, если исключить спиртное, поэтому Питман, с неохотой, но все же позволил рому быть помещенным на столе. Кроме того, мистер Кули оказался настолько щепетильным, что все оплатил из своего кармана, и судья не хотел обидеть его, запретив использование того, что мистер Кули, очевидно, считал наиболее важной составной частью ритуала.

   Банкет продлился до четырех часов утра, политики произносили речи, оркестр время от времени принимался играть в столовой в самой сумбурной манере. В моем доме в течение ночи стоял такой шум, что уснуть можно было только плотно прикрыв окна.

   В четыре часа утра раздался пронзительный звонок; спустившись, чтобы установить причину визита в столь неподобающий час, я обнаружил судью Питмана. Он почти обезумел от негодования.

   - Аделер, - сказал он, - эти парни крушат мебель и все, что попадает им под руку. Миссис Питман перепугана до смерти. Не могли бы вы помочь мне выкинуть их вон?

   - Почему бы вам заодно не позвать пару полицейских? Они прибудут, пока я одеваюсь, и мы все вместе посмотрим, что можно сделать.

   К тому времени, как я был готов, Питман прибыл с полицейским, и мы направились к нему в дом. Когда мы вошли, капельмейстер сидел на лестнице, пьяный донельзя, держа во рту ручку зонта, и тщетно пытался извлечь из него звуки, одновременно перебирая пальцами его ребра жесткости. Мистер Кули обнаружился в углу гостиной, подпиравшим стену и обсуждавшим вопросы тарифов Даниэля Уэбстера с гипсовым бюстом Питмана, предлагая исправить их относительно местного опциона. Еще один политик сидел на ковре и плакал, объяснив это тем, что девичья фамилия его жены была Маккарти; пока полицейский пытался его поднять, произошло боевое столкновение между барабанщиком и человеком из Уилмингтона, во время которого барабанщик был брошен на трюмо, а затем, окровавленный, брошен на ковер. Всю компанию удалось вытащить из дома, только когда часы на церкви пробили шесть, после чего Питман улегся спать с чувством непреодолимого отвращения к политике и политикам.

   Тем не менее, он остался кандидатом. Но пообещал бежать, если дело дойдет до того, что его выберут.

   - Эта серенада обошлась мне очень дорого, - сказал мне судья спустя день или два. - Но, кажется, мистеру Кули она обошлась еще дороже, поскольку вчера он явился ко мне со счетом за выставленное угощение.

   - Но мне показалось, что он организовывал ее за свой счет?