Вдох. Сердце Севера (СИ)

Чтобы довезти её и детей в столицу снарядили целую процессию из четырёх крытых телег. Две для Сании, Мики и детей, одна с необходимыми вещами и едой, и четвёртая для отдыха сопровождающих воинов. Дети возбуждено бегали кругами, до сих пор не веря таким переменам, отчего вся площадь перед воротами стала зелёной, с ног их то и дело сбивал ветер, а Лейв самовоспламенялся. Лишь Эджилл оставался максимально серьёзным. Он так и не смог смириться со своими крыльями.

Аксель и Сани долго стояли обнявшись. Сигурд хоть и выглядел спокойным, но всеми фибрами души рвался в дом, к своей жене и новорождённой дочке.

— Я скоро вернусь, — Сани подняла голову и встретилась с щемящей нежностью в глазах мужа. Снова на языке завертелись слова «я люблю тебя», и она уже открыла рот, чтобы сказать их, как в одной из телег что-то грохнуло. Девушка улыбнулась, — надо идти.

Аксель кивнул, разглядывая каждую её черточку, такие блестящие зелёные глаза, уже побледневшие веснушки, пальцем обвел контур её лица, запоминая бархатистость кожи, мягкость губ, упругость завитушек волос.

— Я буду с нетерпением ждать тебя, — легко поцеловал, развернул и чуть подтолкнул в спину, мысленно впервые в жизни молясь.

Сани села в телегу и плотно закрыла дверь, чтобы тут же вылезти в маленькое окошко и помахать ему рукой. Он знаком дал понять, чтоб залезла обратно. Ворота открылись и тяжеловесные снежные зубры мыча и пока ещё неловко переваливаясь с ноги на ногу, тронулись в путь. Ворота за ними бесшумно закрылись и острое чувство одиночества и тревоги, которая съедала его вот уже месяц, теперь поглотили полностью. На плечо легла тяжёлая рука. Он развернулся и увидел отца. Поддержку в его взгляде. Кивнул, но все же остался стоять, даже когда все уже разошлись.

Жена. Сердце. Дыхание. Как научиться жить без этого?

В связи с рождением дочери правитель временно отошёл от дел и именно сейчас это оказалось лучшим решением. Аксель завалил себя работой, приходя в пустой дом только чтобы поспать. Они созванивались с Санией по несколько раз на дню — Рэм переслал ей передатчик с больших земель как подарок на свадьбу. Она была весёлой, с гомонящими и ноющими от долгой дороги детьми вокруг. Он старался сдерживать свои порывы. Три месяца. Три месяца с ней здесь пролетели, как один миг. Один день без неё тянулся бесконечно.

Прошла неделя.

Они вот-вот должны были пересечь границу и встретиться с идущими навстречу Грокком и Калем. И только после этого он мог выдыхать.

Неделя и один день.

Аксель периодически посматривал на передатчик: Сани должна была отзвониться сразу после пересечения границы.

Звонка не было утром.

Не было в обед.

Не находя себе места набрал её сам, но передатчик ответил механическим голосом о том, что владелец аппарат выключил. Резко похолодевшими руками набрал Грокку. Брат был доступен, но трубку не брал. Да что ж такое! Проклиная всех и вся набрал Рэма.

— Аксель, слушаю, — ректор что-то очень внимательно читал.

— Тебе Сани звонила? Или Грокк? — голос был слишком напряжен и Рэм это заметил. Посмотрел на передатчик, проверяя время и возможные пропущенные звонки. Нахмурился.

— Нет. Что случилось?

— Сани недоступна. Грокк просто не берет трубку. Что могло случиться с женой северного правителя на границе? — спросил угрожающе тихим голосом, — ты же понимаешь, что это значит?

— Аксель. Спокойно. Сейчас все узнаю.

И отключился.

Ещё пятнадцать минут томительного ожидания. Он нервно расхаживал по комнате, натянутый, как струна. “Давай, Сани, девочка моя, ответь, — просил её мысленно, — скажи, что забыла зарядить передатчик. Скажи, что все хорошо. Ну. Давай же”.

Через эти долбанные пятнадцать минут, которые навсегда остались чёрным пятном в его линии жизни, разделившим её на до и после, позвонил Грокк. В первый миг накатило облегчение. Но напряженное лицо брата перевернуло его мир с ног на голову.

И в следующую секунду он разлетелся.

Вокруг летели щепки, камни, осколки стёкол и зеркал, кусочки штор и простыней. Мир замер в оглушающей тишине, чтобы взорваться от раздирающего грудь вопля. Этот крик и взрыв услышал весь двор и, не понимая, что происходит, люди выскочили на улицу.

Никто никогда не видел Акселя настолько обезумевшим.

Он не видел.

Не слышал.

К нему невозможно было подойти из-за кружащего вокруг вихря из осколков того, что раньше было домом. Сигурд вышел во двор и неспешно приблизился к сыну. Понимая, что причиной такого состояния могла быть только женщина, но ещё не зная точно, что случилось, дал ему возможность выплеснуть горе.

— Сын, — раздался сильный и уверенный голос откуда-то издалека и Аксель понял, что сидел на коленях, прижавшись к земле.

Поднял голову, но ничего не увидел — все размывало и кружилось. Он почувствовал волну подавляющей силы снаружи, которая постепенно успокаивало вихрящееся безумие и мягким коконом обвалакивало его. Дышалось сложно из-за спазмированного горла и он хрипел на каждом вдохе.

— Сын, — на спину легла родная рука и отец присел на одно колено рядом, — мы справимся, сын. Вместе.