Вдохни океан

На следующий день за завтраком мы дипломатично обмениваемся ничего не значащими фразами. Напоминаю Киру, что он обещал мне доступ в сеть, но тот утверждает, что пока нельзя, что он обо всём помнит и обязательно организует мне интернет, как только это станет возможно. И с этого момента мы впадаем в рутину престарелой семейной пары, держим нейтралитет и почти не общаемся. Я по-прежнему днём удалённо сопровождаю его в офисе, и понемногу начинаю понимать отдельные слова на палерском, благодаря постоянной практике. По вечерам он обычно уезжает на тренировки, а я предоставлена сама себе. От скуки я, возможно, скоро полюблю уборку. Но это маловероятно, пока есть спортзал и бассейн. К тому же у меня имеется захватывающая книга — палерский букварь с пометками Дины. По воскресеньям Кирам встречается с друзьями, я же мечусь как зверь в клетке по шикарному, но такому чужому дому, разбавляя замкнутое пространство моей новой жизни поездками в ближайший продуктовый. Одна за другой так проходят три недели. За это время я успеваю получить все заказанные вещи, и жизнь становится чуть более комфортной. Тем более дома я, никого не стесняясь, могу ходить в спортивных вещах — гостей у нас не бывает, а Кир не видит, что на мне. Печалит, что вместо купальника приходится использовать бельё — местные купальники больше похожи на водолазные костюмы и не прельщают меня. Но уже через пару таких заплывов я прихожу к выводу, что с тем же успехом могу плавать и нагишом — нет же никого и так удобнее. Пару раз меня навещает Дина, но приходит буквально на два слова — у её маленькой дочки режутся зубки и девушка не хочет надолго оставлять малышку одну. Я же словно нахожусь в анабиозе. Моё существование предельно комфортно и смахивает на отдых в хорошем отеле, но это не моя жизнь. Месячные приходят и уходят, оставляя за собой мысль: не пора ли начинать пить таблетки. Я реально опасаюсь быть изнасилованной в один из дней. Киру я не доверяю ни на йоту — он похож на затаившегося зверя, не верю, что мальчишка так легко отступится. Голова звеняще пуста и это радует. Я знаю, стоит чуть подтолкнуть меня, и я свалюсь в пучину тоски и страданий. Плохой вариант, необходимо сохранять ясное сознание, если хочу выбраться из этой истории с минимальными потерями. Постоянно нахожусь в напряжении. Ощущение, что вот-вот произойдёт что-то плохое, не отступает ни на минуту. Хотя, казалось бы, жизнь стабилизировалась и физически мне никто не угрожает, всё время ощущаю себя под прицелом.

И плохое, конечно, происходит. Как может быть иначе? За окном уже на исходе март, сезон песчаных бурь подходит к концу, когда Кир приносит мне планшет. Напоминает, что писать, кому бы то ни было, строго запрещено, регистрироваться в соцсетях тоже, и оставляет один на один с гаджетом. Долго не решаюсь загрузить браузер, пальцы противно дрожат, и я не с первого раза попадаю по иконке. Казалось бы, я так долго ждала возможности узнать, как дела у моих родных, а теперь оттягиваю неизбежное, листая новостные каналы. В Давиле энергетический кризис. В Кио приплыли морские крокодилы, чего не случалось уже сто лет. Умер известный актёр. Президент Араны поехал в отпуск. И прочее, прочее, прочее. Нет, так никуда не годится. Надо просто сделать это. Набираю в поисковике свою фамилию. Среди множества ссылок на мои статьи находится лишь одна короткая заметка о том, что известная журналистка пропала без вести в пустыне. Наверное, это должно меня обнадёжить. Возможно, родные ещё считают меня живой и ищут? Так же быстро по очереди забиваю в строке поиска имена моих родителей. Ничего нового не выпадает и это радует — отсутствие новостей уже хорошие новости, так ведь? Значит, они живы, никто не получил инфаркт при известии о моём исчезновении. На секунду замираю над экраном, прежде чем написать «Алекс Эванс». Первая же ссылка вводит меня в состояние глубокого шока: Алекс Эванс в рехабе. Захожу на страницу, но ничего конкретного не узнаю:

11 марта текущего года известный певец Эванс лёг на реабилитацию в частный медицинский центр в Аране, где ранее проходили лечение от зависимости Мия Грай и Томас Джоуэлл. По словам инсайдеров, причиной послужило сильное алкогольное отравление. Официальный представитель музыканта от комментариев воздержался.

Снова и снова перечитываю четыре короткие строчки. Они не укладываются в голове. Алекс, конечно, не святой, но и алкоголем не злоупотребляет. Бывало, мы с ним хорошо отрывались на вечеринках, но он всегда знал свою норму и никогда не напивался до животного состояния. Он всегда спокойно добирался до дома на своих двоих и к тому же находил силы на приятное продолжение вечера в моей компании. И вдруг — рехаб. Пытаюсь найти ещё какую-то информацию, тщетно. От переживаний за него сердце сжимается в тугой комок. Как ты там, мой хороший? Дождись меня, пожалуйста, я вернусь!