Вдохновение плюс

– Ревную? – растягивая гласные, произносит он, когда пальцы медленно расстегивают халат Анни. Он ведь вырвал её из душа, она только и успела, что набросить этот халат на голое тело, которое сейчас предстаёт взгляду Томаса. – Ревную – слишком скупо. Когда я увидел тебя с этим Питером… – Томас тяжело вздыхает, словно с трудом смиряя злость. – Повезло, что вы сразу уехали. Иначе я бы избил его. За то, как он на тебя смотрит.

Анни громко всхлипывает, то ли от слов Томаса, то ли оттого, что он распахивает на ней халат. Почему-то на её губах растягивает улыбка, пока она вновь и вновь проигрывает в мыслях слова Крауна. Ревнует, он правда ревнует её!

Томас закапывается пальцами в её волосах, проводит носом вдоль шеи к подбородку, гулко вдыхает её аромат, прикусывает нижнюю губу, целует, медленно, словно смакуя ее губы на вкус.

– Скажи, что принадлежишь только мне, – прозвучало требовательно.

А Анни почему-то хочется рассмеяться: громко, счастливо, на всю мощь легких.

– Как только скажешь, что принадлежишь мне, – шепчет она и сама целует его, пропуская короткие волосы сквозь пальцы, заглушая раздражённый рык Крауна губами.

И он отзывается страстно, жарко и глубоко. Горячие ладони обхватывают груди, сжимают соски между костяшками пальцев. И теперь стон Анни заглушает поцелуй. Она хочет его, Томаса, сильно, неистово, до боли, до слез на глазах. Невероятно хочет принадлежать ему, и чтобы он принадлежал ей.

Пальцы путаются, она дергает молнию брюк, тянет ширинку вниз. А чёртов Краун хрипло смеётся над её судорожными попытками добраться до вожделенного. И тогда она проводит ладонью по уже возбуждённому члену сквозь ткань брюк. Томас уже не смеется, и она ловит устами краткий стон мужчины.

– Возьми меня, возьми, – шепчет она, покусывая губы свои и его. – Чего ты ждешь?

– Ты такая сладкая, Анни. Я хочу распробовать тебя.

Его слова поднимаются огненной лавиной в груди, сбивают и так неровное дыхание. Анни впивается в губы Крауна неистово, покусывая, сразу зализывая следы своей страсти. А руки, кажется, живут своей жизнью: сжимают, гладят, то медленно, то порывисто и быстро, отчего и Краун дышит глубоко и прерывисто. И в один момент не выдерживает. Резкими движениями распускает ширинку, застежку, припускает белье, чтобы в следующее мгновение притянуть Анни к себе и в рывок ворваться в её тело.