Вдоль белой полосы (СИ)

— Ну, не будет, так не будет. Мы хоть на тебя посмотрим и сумки оставим. Что мы, в конце концов, своего сына не насмотрелись, что ли? — жизнерадостно рассмеялась свекровь и отключилась.

Антон к приезду родителей не вернулся, свёкры, действительно, только расцеловали невестку и уехали. Агата вздохнула и принялась расставлять на полках привезённые книги и складывать в ящики стола исписанные тетради. Все они были об ИЛП. Агата, которая, кроме как на первом тренинге, больше никогда не бывала на занятиях по индивидуально-личностному программированию, подумала, что не дело так мало интересоваться тем, чему отдаёт всё своё время муж, решила восполнить пробел. Она вытащила самый потрёпанный том, в котором было много закладок и пометок, и принялась читать.

Глава 22. Потеря.

— Мама! Что случилось?! Кто умер?! — попытался достучаться до плачущей Клавдии Петровны Никита.

Она судорожно всхлипнула и прорыдала:

— Митя! Митя погиб!

Слова мамы его оглушили. Он молчал, не в силах ничего сказать. Мама даже несколько раз позвала его, тревожно выкрикивая в трубку:

— Сынок! Никита! Ты слышишь?!

Он услышал её не сразу и с трудом выговорил:

— Да. — И добавил: — Я всё понял. Не плачь, мама. Позвони, пожалуйста, Митиным родителям и спроси, какая нужна помощь. Или нет. Я сам позвоню. А ты прими успокоительное и ложись. Я скоро приеду…

— Хорошо, конечно, — сквозь слёзы пообещала мама и тут наконец поняла: — Как приедешь? У тебя же самолёт!

— Я скоро приеду, — ещё раз повторил Никита и повесил трубку.

Следующие два дня он жил так, словно видел себя и всё происходящее со стороны. Вот он быстро идёт к очереди на регистрацию и объясняет отцу, что никуда не полетит. Изумление, а потом и потрясение отца, его вопросы и увещевания плохо доходили до сознания Никиты. Он просто делал то, что считал нужным: отправился домой, связался с теми, кто ждал его в Германии и сообщил об изменении планов, а потом позвонил родителям Мити.

Трубку взял его отец. Никогда в жизни Никите не было так сложно разомкнуть губы и что-то сказать. Впервые все слова казались фальшивыми, бессмысленными и бесполезными. От помощи родители Мити отказались, только попросили, чтобы Никита был на похоронах.

— Он тебя очень любил, Никитушка, — впервые так ласково назвал его Илья Владимирович, — так любил… Ты приходи…

— Я приду, — еле слышно откликнулся Никита, чувствуя, как из нестерпимо болящего сердца поднимается в горло крик. Он быстро нажал на кнопку отбоя и с силой ударил кулаком в стену. Капитальная стена отозвалась глухим звуком, рука заныла, но всё это ничуть не помогло если не унять, то хотя бы перебить разрывающую на части боль. Слышно было, как в своей комнате тихо переговариваются родители и всхлипывает мама, потрясённая гибелью Мити. И от этого было ещё мучительнее.

Никита подышал открытым ртом, чтобы избавиться от судороги, которая сводила горло с застрявшим в нём криком, снова протянул руку к телефону и тут же отдёрнул её. Нужно было позвонить Агате, но её номера он никогда не знал. Митя тот да, звонил ей иногда, редко, чтобы не показаться навязчивым, но звонил. И всегда пересказывал Никите, о чём они говорили. А теперь Мити нет, и нужно бы позвать на его похороны девушку, которая была ему дороже всех на свете. И он, Никита, должен это сделать. Никита, достал записную книжку, сел и стал звонить по всем телефонам соседей, которые только знал.

Через полчаса и несколько непростых разговоров номер родителей Агаты лежал перед ним. Никита второй раз за последний час с трудом набрал семь цифр и диким усилием разжал словно сросшиеся губы.

К телефону подошла одна из бабушек Агаты. Никиту она узнала сразу и явно заволновалась.

— Анастасия Владимировна, — как можно мягче сказал Никита: — Погиб наш Митя, послезавтра похороны. Возможно, Агата сможет…

— Митенька! — ахнула бабушка Агаты и тихо заплакала: — Как же так?

— Я пока сам ничего не знаю. У меня язык не поворачивается спрашивать у Митиных родителей.

— Да… Да, конечно, ты прав. Не спрашивай… Ты знаешь, Никитушка, а ведь Агаты нет, она к родственникам уехала. И вернётся только через неделю. Ты уж купи от нас цветов, а я потом тебе деньги отдам… Ах, какое же горе… Как мы Митю все любили… Особенно Агата…

— Конечно, — пообещал Никита, не в силах слышать, как горько она плачет, стараясь, чтобы он не понял. — До свидания, Анастасия Владимировна.

— До свидания, Никита. Спасибо, что сообщил…