Вдоль по памяти. Бирюзовое небо детства(СИ)

Играли все желающие. Но время, способности и настойчивость по обе стороны стола выдвигали своих героев. Ныне здравствующий Валерий Михайлович Суфрай уже в червертом классе занял призовое место на районных соревнованиях по настольному теннису среди семилетних школ. А в пятом классе стал чемпионом, несколько лет подряд никому не уступая первого места.

На уроках по обработке металлов по заданию Михаила Прокоповича мы, прихватив ножовку, шли за развалины старой мельницы. Отрезали от заржавелой шпильки с квадрадным сечением отрезки длиной около 9-10 см. Сначала сверлили отверстия. Потом соединяли их круглым напильником. Затем спиливали клином. Шлифовали и полировали. И лишь в конце, переворошив дома кучу деревянных обрезков, делали рукоятку для молотка.

Молоток, сделанный мной в седьмом классе, много лет провисел на стенде выставки технического творчества учащихся. Я учился в институте, когда учитель физики Алексей Иванович Цыбульков, прочитав на рукоятке мою фамилию и инициалы, вручил мне мой молоток.

- На вечное хранение. - коротко сказал педагог.

Сработанный мной пятьдесят пять лет назад молоток и сегодня живет серьёзной рабочей жизнью в моей домашней мастерской. Каждый раз, взяв в руки инструмент, хоть на секунду, но вспоминаю нашего Михаила Прокоповича.

Русский язык и литературу у нас вначале вела Зинаида Александровна Басина, мама Аркадия. Она носила очки с очень толстыми, уродующими ее стеклами. У меня сформировалось глубокое убеждение, что она плохо видит даже в очках.

Я неоднократно "горел" на своем убеждении, так как Зинаида Александровна ненавидела грязное, неаккуратное письмо. Выполняя домашние задания, я старался писать красиво и чисто. Проверяя написанное, я находил, как правило, пропущенные буквы, но с тупым упрямством всегда наступал на одни и те же грабли. Чтобы не марать, я не исправлял:

- А-а, она слепая, не заметит.

Но Зинаида Александровна все замечала. Мои тетради были испещрены красным.

В шестом классе русский язык и литературу преподавала, приехавшая по направлению, Валентина Васильевна Сафронова, молодая выпускница Горьковского педагогического института. Корни, приставки, окончания, существительные, прилагательные, глагол, склонения, спряжения и др. мы уже знали, но она удивительным образом разложила все это в наших головах так, что логика правописания закрепилась довольно устойчиво у многих ее учеников на всю жизнь.

Валентина Васильевна ввела нас в волшебный мир А.С.Пушкина, и мальчики и девочки были влюблены в Дубровского. Она раскрыла перед нами неповторимый гоголевский стиль повествования. Оказалось, что литературные художественные произведения разнятся по формам и структуре содержания.

От нее мы впервые услышали прочитанное ею "Не жалею, не зову, не плачу...", хотя С.Есенина тогда в школьной программе не было вообще. В конце августа 1959 года во дворе дома, где жила на квартире, Валентина Васильевна в темноте оступилась и ударилась виском об острый камень. Хоронили ее, без преувеличения, всем селом.

В седьмом классе русский язык и литературу нам читала Мария Алексеевна Петровская, жена Михаила Прокоповича. Наряду с диктантом и изложениями, она по своей инициативе натаскивала нас на написании сочинений, причем темы их всегда были неожиданными, в основном свободными.

Полина Михайловна Вайсман преподавала нам французский в пятом, а геометрию в шестом классе. Не скромничая, скажу, что, благодаря ей, я до сих пор помню многие формулы и красивую логику планиметрии, теоремы и аксиомы. После недолгой работы в сельской школе она всю жизнь проработала преподавателем на кафедре математики в педагогическом институте.

Папуша Иван Федорович - наш односельчанин и двоюродный брат моей мамы. Учился в Тырновской средней школе в сорок седьмом году, на самом пике послевоенной голодовки. Когда мой дневник начинал пестрить плохими оценками и замечаниями, написанными внизу страниц красными чернилами, да еще, если при этом, теряя ощущение реальности, я становился привередливым в еде, незамедлительно следовало мамино наказание - безжалостное, бьющее по самому больному.

Мама в таких случаях рассказывала, что по воскресеньям, добираясь в любую погоду пешком до Тырново, обутый в латаные-перелатаные сапоги, Ванька нёс с собой шестидневный запас еды. Еженедельно это был один круг подсохшей сероватой мамалыги, несколько луковиц, пара головок чеснока и соль в спичечном коробке. Видя его приближение к шляху, мама выносила, завернутые в бумагу, кусочек сала, шкварки со смальцем, солёную коровью брынзу. Приготовленный небольшой пакет мама, по её словам, каждый раз почти насильно втискивала в, перекинутую через плечо, торбочку из мешковины. Ванька неизменно коротко и негромко благодарил:

- Спасибо, Ганю.