Вдова Его Величества (СИ)

— Я хотела бы создавать… — она нелепо взмахнула рукой. А Кайден посмотрел на небо. То было и вправду чистым, и значит, грозу следовало ждать к вечеру. А звезды обыкновенные. Звезды как звезды. Белые пятна, что горох рассыпали. И луна убывающая, с характерной желтизной. — Вещи… чудесные… нужные людям. А вместо этого что? Задыхаться в правильных нарядах. Говорить правильным людям правильные речи. Следить за каждым своим словом, за каждым жестом, зная, что все равно не уследишь, и отец будет недоволен. Ненавижу его!

— Бывает, — та, вторая, все-таки вытащила флягу из ослабевших пальцев, но Катарина этого, кажется, не заметила.

— Действительно ненавижу… и боюсь. Даже сейчас боюсь, что завтра он постучит в дверь и скажет, что мне пора собираться, что он нашел, где и как меня использовать. Он ведь так и выразился… он всех и всегда использует. Не только меня.

Она опять икнула.

— Я надеюсь, что хотя бы Маргарет будет счастлива… с Джоном… он ведь неплохой… пока… но что потом? Вдруг она ему надоест? Вдруг он станет таким, как Генрих… или как мой отец, которому всегда мало… всего мало… жадный… ненасытный.

— Дракон.

— Что? Точно… дракон… жаль, что они только в сказках, я была бы не против, если бы дракон появился и сожрал его… да… — она улыбнулась, и лицо ее было таким счастливым, что Кайдену захотелось найти для нее дракона.

…если спросить у бабушки…

…у той, другой, что редко покидала берег Мертвой реки, но в отражении ее видела больше, нежели дано людям и нелюдям. Неужели отказала бы тому, кого приняла однажды? Кому сама поднесла чашу, сделанную из черепа короля фоморов и наполненную до краев темной земляной кровью?

Кому позволила коснуться тени.

И научила, как одолеть ее?

…она точно знает, остались ли в мире драконы.

— Нельзя без спроса брать драконье золото… — та, вторая женщина, к фляге не прикоснулась. — Он знал, но решил, что стоит выше закона.

— Это да… выше… всегда выше… — Катарина поднялась и протянула руку. — Дай. Пожалуйста. Не знаю, что это…

— Подгорный мед.

Кайден приподнял бровь. Даже так?

— Никогда не слышала…

— Люди о многом не слышали.

— А ты ведь не человек, да? То есть… я и вправду напилась, если говорю о таком… нет, ты очень похожа… совсем как человек. Никто бы и не заметил. И я… я сперва тебя боялась до жути.

— Почему? — женщина склонила голову набок.

— Потому что ты была страшной. И сильной. А я слабой.

— Это тебе лишь казалось.

— Да ну… я всего боюсь… и сейчас тоже. Темноты. Пауков… их не совсем, чтобы боюсь, просто неприятны. Людей вот…

— Людей стоит бояться.

— Это да, но… иногда… ты же знаешь. Кто-то просто взглянет, а на меня накатывает… или не глянет, но просто накатывает. Без причины. И хочется сжаться, спрятаться и сидеть, сидеть. А лучше умереть, чтобы никто не понял, где меня найти. Это так смешно! Они меня хотят убить, а я уже… сама…

— Глупости.

— Да, я понимаю…

Кайден погладил рукоять Тьмы. Хорошо бы узнать имена, но что-то подсказывало, Провидение не будет столь предупредительно. Ничего, Кайден сам выяснит.

Даром что ли он королевский дознаватель?

— Я хочу жить… просто жить… завести вот кошек.

— Кошек?

— Одну. Или две. Я знаю, что ты их не особо жалуешь…

Еще бы, эти четвероногие твари видели куда больше людей. Помнится, бабушкина любимица так и норовила вцепиться Кайдену в лицо. Чем несказанно огорчала хозяйку. Тварь пришлось проучить. И до конца жизни ее — а прожила она куда дольше, чем следовало бы, но уж очень бабушка к ней привязалась — они оба хранили нейтралитет.

— Но может как-нибудь потом… м-а-аленькую, — Катарина показала, насколько маленькую. — Рыженькую. Или беленькую, чтобы мурлыкала и спала со мной.

Кайден моментально отказался от мысли о подобном подарке. Если дом он был готов разделить с кошкой, то в постель не собирался впускать никого.

Кроме себя.

— И потом еще одну… и еще… буду выходить по утрам и пить чай. Без сливок. Без церемоний. Ненавижу церемонии… вот… но с кошками. Гладить стану. А они мурлыкать…

— И таскать тебе дохлых мышей.

— Зачем?

— Для порядка.

— А… если так, то ладно, — Катарина поморщилась. — Дохлые мыши всяко лучше дохлых мужиков.

Кайден насторожился.

— Не то, чтобы… я не понимала… хуже всего, что я понимаю, но ведь все равно противно! Вода бульк и все… и получается, что так любого можно?

— А есть кого?

— Кузенов…

Каких еще, мать его, кузенов?

— Они меня делят, как… как отец… тот тоже… будто у меня своей головы нет… хотя сейчас нет, кружится со страшной силой. Это из-за меда твоего?

— Да.

— Завтра еще дашь?

— Нет.

— Почему?

— Закончился, — соврала женщина, убирая флягу. — А на кузенов твоих мы управу найдем. Если надо, то болото глубокое.

— Я не хочу за них замуж. Ни за одного. Ни за второго. И вообще… ни за кого!

Кайден погладил теплый бутон, дав себе слово, что завтра заглянет в гости. Где-нибудь ближе к вечеру. Там ведь гроза, а какой воспитанный человек погонит гостя в грозу?

Заглянет.

И посмотрит на этих самых кузенов. Болото и вправду глубокое.

— И трупы таскать больше не хочу… не королевское это дело, посторонние трупы в болоте топить.