Вдова Клико

Следующая кукла изображала Николь. Серые глаза, прямые светлые волосы и красное бархатное платье — как то, которое она сейчас надела. Следующей была Клементина с волосами того же цвета, но кудрявыми и с отцовскими сине-зелеными глазами.

— Это же мы! Какая прелесть!

— Открой маленькую, это еще не все.

Внутри самой маленькой куклы лежала золотая цепочка, а на ней — резная фигурка какого-то насекомого. Николь поднесла ее к огню. Это был светлячок, затейливо вырезанный из твердого драгоценного камня, а нижняя поверхность желтого тельца была огранена так, что рассеивала свет свечи.

— Желтый бриллиант. Такая же редкость, как и ты: светится, как светлячок, и играет, как шампанское. Если я умру первым, вспоминай меня, глядя на него. А теперь собирайся, а то опоздаем на бал, а он не должен начаться, пока нет самой блестящей пары города Реймса. — Он поцеловал ее и вышел.

Жозетта помогла Николь собрать волосы. Ожерелье на коже светилось, как медовая луна. Франсуа умел и самые темные дни сделать самыми прекрасными.

В Эперне в имении Моэта множество факелов освещало им путь к Малому Трианону — классическому особняку в греческом стиле, как у Людовика XV в Версале. Моэт построил его точную копию в честь своего друга Наполеона. Ну, и в свою честь, конечно.

— Копия здания для копии короля, — сказал Франсуа Жану-Реми.

Моэт щелкнул каблуками и поклонился — сарказм Франсуа до него не дошел. Николь тихо засмеялась.

Первые три танца принадлежали им. Больше всего Николь любила вальс. Франсуа шептал ей что-то на ухо и кружил так быстро, что у нее ноги отрывались от пола, будто она летела, забыв про весь остальной мир. А после этого Франсуа должен был отправиться развлекать и кружить в танце других дам — как всегда на балу или на вечеринке. На эти обширные сверкающие сцены Франсуа восходил один, и она оставляла его рассказывать свои истории, а сама уходила к дегустационному комитету, где рассуждали о винограде. С самого первого своего появления на заседании комитета Николь добилась для себя места в качестве модного новшества или почетного члена, потому никто и глазом не моргнул, когда она заняла место в круге мужчин, курящих толстые сигары. Она зажгла сигару потоньше для себя и с непривычки поморщилась от дыма.

— Для подвязывания лоз овес определенно лучше льна, — изрек мсье Оливье, круговым движением разгоняя бургундское по бокалу и рассматривая следы на стенках.

— Только овес, даже не стоит сомневаться, — согласилась она. — Лен слишком груб для свежих побегов.

— Совершенно верно, мадам Клико. А каково, смею спросить, ваше мнение о том, какая роза наилучшим образом выявляет тлю?

Он передал ей бокал с бургундским. Возраст не менее десяти лет, восхитительно землистое с нотками кожи, вишни и грибов.

Пока она пробовала, подошел человек в синем кафтане, отороченном золотым шнуром, и поклонился собравшимся. Его темные волосы были высоко выстрижены надо лбом, по бокам свисали ниже ушей, как tresses oreille de chien — «под собачьи уши», а на затылке собраны в хвост. Кожа у него была землисто-желтая, а проницательный взгляд глубоко посаженных глаз словно бы обжигал.

— Позвольте к вам присоединиться, господа? — Незнакомец повернулся к Николь и поклонился еще раз: — И дама?

— Oui, bien stir[28].

Мсье Оливье загасил сигару и поспешно направился за подходящим креслом для знаменитого вождя всей Франции» генерала Наполеона. Говорили, что он, может быть, придет.

Все сгрудились в одном месте. Наполеон время от времени бросал в рот сочную вишню — видимо, его любимое лакомство.

— Я слыхал, что вы, messieurs[29], лучшие виноделы в этом краю, — обратился он к собравшимся с лучезарной улыбкой победителя.

Они стали поспешно представляться. Николь сидела тихо. Иногда ей бывало на руку, что она женщина и ее не замечают: это из-за его проклятых войн и возникли все ее сегодняшние беды.

А комитет, ее комитет, пребывал в полном восторге. Этому человеку мало было устроить заваруху во всей Европе. Кажется, теперь он собирался поучить дегустаторов Шампани делать вино! Не было ничего такого, чего Наполеон не знал бы о виноделии. А на то, чего он не знал, могла, по его мнению, ответить брошюра, которую он заказал: «L’art defaire, gouverner et perfectionner le vin»[30] Шапталя. Один экземпляр он вручил Николь с таким видом, будто это святая Библия. Химия виноделия выросла из вековых знаний, передаваемых из поколения в поколение, из ощущения терруара, из наблюдений за небом, из умения предсказывать завтрашнюю погоду.

Николь перелистала брошюру. Кое-что показалось ей и вправду достойным внимания. Шапталь предлагал контролировать некоторые процессы, чтобы ослабить влияние случая. Для нее и Франсуа это вполне могло изменить положение к лучшему — особенно если удастся эксперимент Николь с ремюажем. Пришлось с неохотой признать: хоть Наполеон ей сильно не нравится, но подготовился он хорошо.