Вдова узурпатора

Кондуктор в изумлении воззрился на пустое место, а я тем временем попросила оделить меня почтовым бланком и ручкой. Волосатая лапа послушно нырнула в карман, извлекла пачку бланков и великолепную наливную ручку с позолоченным колпачком. Пока я наскоро набрасывала письмо Люсто, а потом выписывала чек, кондуктор все еще продолжал таращиться на пол. Я аккуратно промокнула чернила чистым бланком, сложила ручку и спросила самым елейным голосочком:

— Сумма в десять тысяч устроит вас, господин Афарас?

Затянутая в мундир туша кондуктора содрогнулась, и он перевел остекленевший взгляд на янвайца. Афарас ладонью взметнул свесившийся на лоб чуб и ответил кратко:

— Устроит.

— А на оскорбителя рекомендую подать в суд, — бесцветным голосом посоветовал Дим Фут. — Взыщите по меньшей мере сотен пять.

Толстые губы кондуктора сложились в жалкую улыбку, бакенбарды зашевелились, как волосатые гусеницы.

— Это недоразумение, — пролепетал он. — Молодой господин отказался предъявить билет, вступил в пререкания и не желал возвращаться в свое купе.

Этот кондуктор напомнил мне наше высшее общество.

Те же критерии отношений. Для «Амаданской стрелы» Афарас был недостаточно респектабельно одет, только и всего.

— На вашем месте я переменила бы тон. Господин Афарас имеет полное право находиться в любом месте этого поезда, а предотвратить появление безбилетника вы обязаны были при посадке!

При столкновении с людьми такого сорта меня всегда тянуло на «высокий штиль». Стоило бы ввернуть еще пару фраз из придворного этикета, но кондуктор был и без того достаточно напуган. Он несколько раз пытался заговорить, но язык плохо его слушался и удалась только четвертая попытка.

— Я-а г-глубоко раскаиваюсь…

— Возместите ущерб немедленно, и господин Афарас быть может не станет с вами судиться.

— С-сколько?..

Я старательно изобразила задумчивость, ногой задвинула под сидение высунувшегося оттуда Эми и изрекла:

— Коль скоро спор вышел из-за билета, вот и возместите полную стоимость проезда на «Амаданской стреле» от конечной до конечной.

Ламас, клянусь: он вынул деньги и отдал ошарашенному Афарасу! Эми фыркнул так громко, что я даже испугалась. Кондуктор утер лоб, вежливо приподнял фуражку и, пятясь задом, вышел. Дверь задвинулась.

— Из нас бы вышла отличная шайка вымогателей, — сказал Дим Фут, устраиваясь поудобнее и вновь собираясь дремать.

Я свернула письмо, присоединила к нему чек и тоже вложила в руку Афараса:

— Надеюсь, вы простите нам причиненные хлопоты.

Наличные на обратный проезд у вас теперь есть…

И тут я вспомнила куда мы едем.

— Дим, мы едем в Амадан?!

— Если мы сидим в «Амаданской стреле», то скорее всего, едем в Амадан.

— Ты спятил! Там же инквизиция. У меня нет охоты провести в тюрьме остаток своих дней!

Впервые за все это время Дим Фут по-настоящему рассердился. Лицо его покраснело, как мундир кондуктора, седые брови сошлись над переносицей.

— Разве у нас был выбор, Эстареди?! Или вы предпочитаете общество наемных убийц?! У Амадана прямое воздушное сообщение с Южными колониями.

— А деньги? Ты забыл про наличные! На что мы будем жить в колонии?!

— Не задавайте дурацких вопросов, госпожа Эстареди! — гаркнул Дим Фут, но тут же понизил голос, потому что на верхней полке заворочался давно задремавший Клюс. — Была бы жизнь, а наличные уж как — нибудь…

4

В Амадан «стрела» прибыла поздним вечером. Клюс спал беспробудным сном, свернувшись калачиком на верхней полке, рядом с вытянувшимся во всю длину Эми.

Свет фонаря озарял эту мирную картину, а к окну прилипла ночная тьма. Я невольно поежилась: сейчас нам предстояло покинуть тепло вагона и выйти навстречу неизвестности.

— Конечная! — ревел где-то голос кондуктора. В коридоре слышались торопливые шаги: последние пассажиры спешили к выходу.

Пора выходить и нам. Я потянулась через купе, чтобы разбудить Дима Фута, но он открыл глаза прежде, чем моя рука коснулась его плаща.

— Уже? — шепотом спросил он. — Приехали?

Эми мягко спрыгнул с полки, выгнул спину и с наслаждением потянулся. Кот, как кот, цвет только не популярный, но где сказано, что черных котов с собой возить нельзя. Авось, обойдется.

Дим принялся тормошить Клюса, но брат сонно мычал и не просыпался. Тогда Дим осторожно взял его на руки и понес к выходу. Эми семенил за ними следом, и я замыкала шествие. У двери вагона Дим замешкался: спускаться с Клюсом по крутой лестнице ему было неудобно. Однако чьи-то руки протянулись навстречу, и после секундного колебания Дим передал мальчика Афарасу. Эми с восторженным воплем лихо вспрыгнул на плечо янвайца, глубоко вонзив когти в свитер.

— Брысь! — вполголоса велел Афарас, однако Эми проворно перебрался на грудь Клюса, где и свернулся клубочком. Я не сдержала улыбку, слишком уж комично выглядела физиономия Афараса, когда он пытался придать себе свирепый вид. На нелюдей подобные штучки не действуют. Дим спустился по лестнице, настороженно огляделся и только после этого позволил мне сойти.