Вдова живого мужа

— А вот это уже кое-что… Значит, во время своего одиночного выхода тебе удалось с кем-то поговорить?

Ну, опять влипла! В чем-чем, а в логике и самообладании ей с ним не тягаться! Придется признаваться в своих способностях — не Альку же выдавать!

— Мне не надо было об этом у кого-то спрашивать. Я и сама все видела!

— Не лги! Глазков с нашей стороны не видно. Я их сам недавно обнаружил, да и то со стороны коридора… Можно было бы их закрыть, но зачем? Пусть смотрят и завидуют! Представляю, как бил копытом всемогущий маг!.. Но я отвлекся. Разобъясните мне, прекрасная незнакомка, что значит "видела"? Через стену, что ли?

— Через стену, — спокойно подтвердила Наташа.

— А вот такие шуточки ты брось! Наслушалась здешних сказок про барьер, про Белую Девушку…

— Да кто бы мне мог их рассказывать? Рогнеда? Она не очень-то словоохотлива. Всемогущий маг? Так он больше сам любит слушать. Или подслушивать…

— Не уводи в сторону! С барьером я ещё могу согласиться — что есть, то есть, хотя его природа для меня — тайна за семью печатями. Скорее всего, какое-то неизвестное мне физическое явление… А что касается Белой Девушки или глядения сквозь стены — уволь!

— Кстати, о Белой Девушке я впервые слышу от тебя. Что это за фантом?

— Говорят, привидение одной из девушек, которая бросилась вниз на скалы… Правда, давно, меня ещё здесь не было.

— Объявлять сказками все то, чему не можешь найти объяснение, не пристало цивилизованному человеку. Покойный муж поговаривал, что я ведьма, но, думаю, это называется по-другому… Я ведь никому ничего плохого не делаю!

Она вспомнила, как мысленно стукнула мага и запнулась.

— А если и случается применять силу, то только в случае самозащиты. Терпеть не могу, когда подсматривают!

— Что делать, если у людей в замкнутом пространстве не так-то много развлечений. А тут — бесплатный кинематограф!

Адонис-Евгений посмеивался, но голова у него оставалась ясной. И слова молодой женщины звучали все убедительней. Что же он так упрямится? Не совсем уж ретроград! Но тогда, если она говорит правду…

— Господи, неужели пророчество… — сказал он вслух.

— Какое пророчество? — насторожилась Наташа.

— Первый всемогущий маг по имени Валтасар предвещал: в двадцатые годы двадцатого века появится в Аралхамаде женщина, которая сможет погубить солнцепоклонников. Отличаться от других женщин она будет зелеными глазами и необыкновенными способностями в магии. Если своевременно не принять меры, она разрушит барьер и вызовет горных духов, которые обрушат на Аралхамад скалу такой величины, что она навеки погребет под собой подземный город!

Он посмотрел на Наташу.

— Неужели такая молодая, хрупкая женщина принесет погибель нашему сонному царству?.. Хотя всемогущий считает, что, если принести в жертву Аралу тебя, может, все и обойдется!

— А жертва, как ты думаешь, должна быть потолще или потоньше?

— Наверное, потолще, — подумав, решил Адонис.

— Тогда распорядись, пусть принесут мне сарафан и побольше еды!

Он рассмеялся.

— Хочешь сказать, что не боишься?

— Нисколько.

— Браво! Прямо женщина-гусар. Лихая и отчаянная… Неужели ты не хочешь жить?

— Не то чтобы не хочу, но так, как живешь здесь ты… Уж лучше — в жертву!

— Считаешь, я живу жизнью презренной?

— А ты думаешь, главное твое предназначение — удовлетворение похоти?

— Ты, Олюшка, заговорила, как ханжа. Выходит, то, что было между нами — только похоть?

Она смутилась, потому что хотела лишь вывести его из этого состояния самоуспокоенности, а вовсе не хаять их отношения!

— Извини, я хотела сказать, что ты можешь больше, чем просто служить Эросу.

— Той же палкой, но другим концом! — усмехнулся Евгений.

Наташа не могла понять, чего вдруг её "разобрало"? Так и тянуло озорничать. Будто бес в неё вселился. Их "многоступенчатое" воинство её боится!..

— Боитесь? — она поднялась во весь рост и, набросив на себя край мехового покрывала, состроила воинственную гримасу. — Так бойтесь, бойтесь меня, слуги Арала, сильные мужчины, тренирующие свое тело! Я буду пугать вас даже мертвая! Стану приходить к вам по ночам в белом покрывале, мучить кошмарами и душить, душить. А вы будете просыпаться в холодном поту и проклинать тот день и час, когда подняли нож на мое юное, беззащитное тело!.. Ну как?

— Девчонка, — вздохнул он. — Я тебе о серьезном, а ты дурачишься.

Но Наташа никак не могла угомониться. Она подошла к сидящему на краю кровати Евгению и забралась к нему на колени, сказав доверчиво:

— Тебя я душить не стану, в память о наших незабываемых ночах.

— Да что с тобой? — слегка потряс он её.

— Ничего. Наверное, во всем виновата балка, которая во время пожара в цирке упала мне на голову.

Она слезла с колен и перебралась на кровать.

— Я, пожалуй, посплю, а ты не забудь насчет сарафана. И пусть мне выделят какую-нибудь комнатку, где я могла бы пожить. До своего жертвоприношения.