Вдова живого мужа

В своих первоначальных планах он было подумывал: не принять ли самому - для пользы дела! - чужую веру, не притвориться ли озаренным высшим светом? Но потом понял, в его возрасте это покажется просто подозрительным. Иное дело - Алька. Конечно, поначалу малец боялся: как да что? Мол, сможет ли он притворяться так, чтобы не догадались. Ведь если солнцепоклонники о чем проведают, убьют и его, и Батю.

Старший товарищ немало над его доводами поломал голову, а при следующей их встрече повел такой разговор:

- Ты, сынок, и не притворяйся. Говори что думаешь.

- Так ведь станут уговаривать. Вон, Саттар-ака уже заводил речь...

- Пусть себе заводит. Ты мне вот что скажи: веришь в этого Арала?

- Так ведь солнце - вот оно!

- Разумею... От Христовой веры отрекаться заставляют?

- Вроде нет.

- Тогда соглашайся. Пока в послушниках походишь, а там - то ли падишах умрет, то ли осел сдохнет!

- Что?

- Ничего. Одну побасенку персидскую вспомнил... Перехитрить их и не пытайся, кишка тонка! Живи, будто ты с этой жизнью смирился. Забудь пока, что там, снаружи, все по-другому.

Давненько состоялся у них с Батей этот разговор, а вот именно сегодня - в один день с Аполлоном! - он через Рогнеду дал знак: поговорить надо!

Верховный маг считал, что никто из посвященных, а тем более слуг, не знает ни про глазки в стенах, ни про щели для подслушивания. Но постоянно выяснялось, что обитатели Аралхамада если прямо об этом и не говорят, то подозревают, и потому действуют по поговорке: береженого Бог бережет! То есть на всякий случай меры принимают. Потому Алимгафар со слугой Батей на первый взгляд просто носили на кухню мешки с картошкой. Посвященные, особенно нижних ступеней, до кухонных работ порой снисходили. В охотку.

Батя сообщил, что план переходов у него готов, ловушки на пути размечены - недаром же он так старательно сопровождал выходящих на охоту посвященных! Алимгафару сие узнать не удавалось. Приданные ему в провожатые послушники сами занимались обезвреживанием ловушек, оставляя ждать его в одном из переходов, а на обратном пути из города опять их заряжали. Дело было не в том, что маг ему не доверял, но послушниками были рожденные в Тереме, коренные жители Аралхамада, им и бежать-то было бы некуда, а он все ещё считался чужим. По крайней мере, до праздника весеннего равноденствия, когда кровь жертвы свяжет его с остальными крепче родственных уз... Остается вызнать время, когда снимается защита и в заколдованной стене обозначается проход наружу.

- Веришь ли, - сообщил Бате Алька, - меня сегодня Аполлон о том же попросил.

- Как, этот земляной червь ещё жив? - хмыкнул Батя; он все не мог простить бывшему артельщику обвинения "христопродавец", которое тот когда-то бросил ему в лицо. - Никак тоже бежать собрался?

Юноша кивнул.

- А спросить ни у кого и не спросишь. Из твоих "верхних" кто об этом знает?

- Адонис. У него пятая ступень. Маг его очень уважает. Говорит, в женщине нет для него секретов.

- Эх, найти бы такую женщину, чтоб и умная была, и головы не потеряла! Может, он в постели-то и проболтается? - мечтательно проговорил Батя. - Да только где же её найдешь?!

- Есть такая женщина, - помедлив, буркнул Алимгафар.

ГЛАВА 11

- Что вы делаете в моем номере? - спокойно, но сухо спросила Катерина, хотя внутри у неё все буквально кипело от ярости: за кого принимает её этот... шпион?!

- Кажется, Катерина Остаповна, вы мне не рады? - подчеркнуто удрученно вымолвил гость, впрочем, не трогаясь с места.

- Представьте себе, не рада, - тем же тоном подтвердила она.

- Как жаль! - он покачал головой. - А я ведь, можно сказать, к вам с дружеским визитом. Вы просто не догадываетесь, как много выиграете от дружбы со мной! И наоборот, как много неприятностей доставит вам наша ссора!

- Немедленно покиньте мой номер или я сейчас же вызову администратора отеля! - нахмурила брови Катерина.

- А вот этого я делать вам не рекомендую, - Петр Игоревич поднялся, и в его руке тускло блеснул револьвер.

Катерина, как ни странно, ничуть не испугалась. Давнее цирковое прошлое, казавшееся ей прочно забытым, вдруг ожило в ней. Она вспомнила Василия Ильича и Альку Аренских, которые увлеченно преподавали Ольге некоторые приемы вольной борьбы - мол, они могут понадобиться в её клоунских репризах. Ольга потом, смеясь, осваивала их с Катериной, а та как-то шутя, неожиданно для себя, вдруг бросила через бедро Герасима, на что он шутливо жаловался Аренскому: научил женщин на свою же голову!

Глядя в глаза так вдруг изменившемуся, а раньше простецкому, добродушному Петруше, она шагнула прямо на револьвер. Врач, решивший её просто попугать, от неожиданности отшатнулся. Катерина нырнула ему под руку и заломила её за спину. От волнения она сделала это так резко, что Коровин вскрикнул и выронил револьвер. Не отпуская руку, молодая воительница довела его до двери, открыла и выпроводила неудачливого посетителя в коридор.

Она закрыла дверь изнутри, но, помня, как он проник в номер в её отсутствие, продела в ручку двери ножку стула...