Вдова живого мужа

Не мог же майор признаться этому сопляку, что "некоторые причины" - не что иное, как похищенный лже-Рагозиным клад. Как отнесся бы к такому сообщению Поплавский? Принял предложенную ему часть добычи или предложил бы сдать все государству? Скорее, последнее. Этим молодым дуракам головы задурить ничего не стоит: главное - сверкающая идея. Что-нибудь вроде обездоленных, голодающих, страдающих... Последний кусок отдадут! А начни объяснять, что до несчастных дойдут лишь жалкие крохи - не поверят. А то еще, как врага, сюда же, в ОГПУ потащат!

- В общем, давай делать так, как вчера решили, - предложил он. - Ты сядешь к Веденееву в кресло. Придется пожертвовать прической. Сейчас, говорят, модно стричься под "ежик". Я видел у одного военного.

- А если он плохо стрижет?

- Зато хорошо убивает! Нашел о чем печалиться, отрастет!.. Надо исхитриться его левую руку увидеть - знаменитый шрам в виде буквы "Т" на запястье. Он наверняка его прячет - или рукав удлиняет, или ещё что... Иди, не бойся, я тебя прикрою. Вон для маскировки даже пальто из дома захватил. Штатское. Чтобы его до срока не настораживать!

В голове у Гапоненко опять засвербила мысль, что идти к Воронову на квартиру одному опасно. Каким бы изощренным в драках ни был Черный Паша, а против восточной борьбы ему не потянуть! Видел он однажды на стамбульском базаре японца, который шутя отбился от трех вдвое превосходящих его размерами портовых амбалов!

И тут Гапоненко осенило: все было просто до гениальности! Нужно рассказать Яну о кладе. А если спросит, почему раньше молчал? Считал, что клад давно за границей, а тут пришло в голову, что пока он в Москве... Вместе с ним нужно и найти этот клад, и сдать его государству. А Яну потом благодарность вынести. От имени ОГПУ. Можно даже наградить его ценным подарком. Например, часами. Швейцарскими. Уж тут он мелочиться не станет. И деньги потратит с легкой душой. За хорошее-то дело!

- Вы думаете, клад может быть у этого... Веденеева? - спросил ошеломленный его рассказом Ян. - А что же вы раньше про него не говорили?

- Считал, что его давно отправили за границу! - здесь Гапоненко почти не обманывал: какое-то время он действительно так думал, правда, совсем непродолжительное...

Ян услышал фальшь в его словах, но в тонкости вникать не стал. Хорошо хоть наконец сказал! Ему хватало других переживаний: как сделать так, чтобы этот Воронов-Веденеев не заметил его страха. Убийца, легко отправивший на тот свет троих человек, вполне может его внушать! Если он почувствует, что Ян волнуется, то вполне может насторожиться!

- А вдруг он поймет, что мы за ним следим? Воткнет нож в спину прямо в кресле и удерет.

- Куда удерет? Я буду у выхода караулить с пистолетом на взводе.

- Через черный ход удерет.

- Нет в парикмахерской черного хода, я проверил. Не трусь!

Легко сказать, не трусь. Это все равно, что в бою стрелять холостыми патронами. Враг тебя может убить, а ты его? Что же делать? Как сказал бы Знахарь, назвался груздем, полезай в кузов!

Когда Ян появился в парикмахерской, ему даже не пришлось идти на какие-то там ухищрения, которые они с майором продумали, чтобы попасть именно к Веденееву. Его кресло и так пустовало. Второй парикмахер Пантелеич - работал здесь много лет и имел свою клиентуру, которую новичку ещё предстояло создавать.

- Что желаете, молодой человек? - источая добродушие, осведомился у Яна парикмахер.

- Подстригите меня, пожалуйста, под "е...", - заученную по дороге фразу он произнес без запинки, а вот легкое, казалось бы, название с ходу одолеть не смог.

- Под "е" - это что-то новое! - удивленно вскинул брови мастер.

- Под "ежика"! - наконец выдохнул Ян.

- Боюсь, что такой стрижки я не знаю.

- Стригите, какую знаете! - махнул рукой Ян; ему было все равно, только бы поскорей все это кончилось...

Из парикмахерской он вышел слегка ошеломленным, с легким звоном в голове, и пошел по улице, как было обговорено, пока Гапоненко сам не догнал его.

- Ну что?

- Постриг.

- Я не о том! Что у него с левой рукой - шрам ты разглядел?

Ян расхохотался. Майор тоже улыбнулся, но на всякий случай от него отодвинулся.

- Дело в том, что левое запястье у него перебинтовано!

ГЛАВА 16

Когда они в очередной раз бездумно валялись на огромной кровати, Адонис вдруг спросил:

- И куда же это ты, Оленька, ходила?

Она вздрогнула.

- Когда?

- Ночью.

- Никуда. Я спала. Точно так же, как и ты, - Наташа все надеялась, что он её просто проверяет.

- Верховный предупреждал, что ты опасна, но, честно говоря, я не внял. Я подумал: ерунда, маг, как всегда, преувеличивает. Слишком много древних трактатов он читает! Обычная смазливая мордашка, правда, не без царя в голове. Твоя хрупкость, молодость, наивность сбили меня с толку. Ты сумела улизнуть, когда я спал, а обычно я сплю очень чутко... Впрочем, снотворное тебе пронести было негде, я проверял!

Он хохотнул.

- Да, я выходила, - кивнула она; может, лучше сознаться в меньшем грехе и увести его прочь от опасных рассуждений? - Мне хотелось осмотреться. Но самостоятельно, чтобы за спиной никто не стоял... Расспросить кого-нибудь.