Вдовец

Но они не вернулись к этому разговору. Игорь так и не остыл, он негодовал и не мог отделаться от мысли, что его предали. Только на следующее утро, пока Максим и Майя спали, Айджи решилась подойти к нему. Она приготовила такой кофе, как он любит – двойной эспрессо и половина чайной ложки сахара и постучалась в дверь его спальни.

– Игорь? Можно? Доброе утро!

– Айджи? Чего тебе?

Миниатюрная няня в небесно-голубом платьице из недорогого ситца стояла на пороге и не решалась войти. Ее смуглая кожа ярко контрастировала с цветом платья и казалась еще темнее. Ровный ряд маленьких перламутровых пуговичек-бусинок спускался к самому подолу, а на правом боку красовался нашитый прямоугольный кармашек. Волосы Айджи убрала в низкий хвост, и они спускались почти до самых ягодиц. Маленькие грудки лишь слегка приподнимали платье. Казалось, что ей не больше пятнадцати лет, но какими соблазнительными и совсем не детскими были ее голые икры, ее изящные, тонкие и смуглые пальчики, нежно сжимающие ручку белой фарфоровой чашки и блюдце.

– Я хотела разбудить вас чуточку пораньше, чтобы вернутся к разговору об отпуске.

С этими словами Айджи присела на краешек кровати и протянула чашку с ароматным кофе.

В паху у Игоря засвербело. Но в голове всплыли картины, где Айджи рассказала о том, что предыдущий наниматель сделал что-то «что уже не исправить» и пункт в договоре о сексуальной безопасности няни. Возбуждение сразу прошло, но все еще было неловко, от того, что она, такая красивая и манящая, сидит у него на кровати. А он-то в одних трусах!

– Так, Айджи. Выйди, пожалуйста, я оденусь хотя бы! Иди вон… вниз… там и поговорим… про этот… отпуск!

Няня улыбнулась и даже как будто хихикнула, но не стала сопротивляться. Она оставила чашку с кофе на тумбочке и упорхнула прочь.

К моменту, когда Игорь спустился в гостиную, он уже взял себя в руки и снова смотрел на Айджи, как на няню своих детей, без возбужденного зуда и пошлых мыслей.

– Выкладывай, чего это ты такая смелая, а? – на половину в шутку, а на половину в серьез сказал Игорь.

Айджи блеснула темными глазами:

– Я вот что придумала, у меня тут одноклассница просит работу на месяц, как раз когда я уеду! Я ей все покажу, расскажу, вы не останетесь без помощи! У нее тут тетка живет, она ее к себе пускает, тетка эта. Так что жить она будет сама по себе! – няня улыбалась и гордилась своей идеей, как пятиклассник, который продумал отличный маршрут в соседний город без родителей.

– Успокойся, Айджи, не нужны тут никакие одноклассницы. Езжай так, мы справимся. Я же управлялся до твоего появления. Но только давай договоримся?

– Конечно!

Сейчас девушка была согласна на все, радость от скорой встречи с семьей глушила любые зачатки разумного в ее голове.

– До следующего лета я тебя никуда не отпущу.

Последняя фраза прозвучала слишком двусмысленно, но оба сделали вид, что так все и должно быть и имел ввиду Игорь только одно – ему будет слишком сложно справляться без Айджи с детьми.

И как это часто бывает, время промелькнуло слишком быстро и незаметно. Такая далекая дата на билетах, купленных Айджи еще в середине июня, приблизилась вплотную. Почти два месяца между Игорем и Айджи не было никаких искр, никаких намеков на тот давнишний поцелуй, на ее присутствие в спальне Игоря в нежном голубом платье, на фразу «я тебя никуда не отпущу». Бабки у подъезда перестали шептаться, Айджи вела себя как обычно.

Максим все чаще и чаще просился к «новому дедушке Андрею» и все реже и реже удавалось выспросить у него о видениях матери. Врач уверенно утверждал, что сын идет на поправку. От госпитализации доктор неохотно, но под давлением Игоря отказался.

– Нельзя, конечно, сказать, что мы рано заметили осложнения, но по большому счету, поспели-то вовремя, – говорил психиатр, внушая надежду на то, что скоро все закончится.

Майя отрастила невероятно большие щеки, на пухленьких ножках у нее образовались очаровательные детские перетяжки, от которых Айджи была просто без ума. С лица няни вообще последние два месяца не сходила улыбка. Даже когда к ним в дверь позвонила Тамара, Айджи встречала ее радостно, как дорогую гостью. По крайней мере так рассказывала сама Айджи.

– Я сказала ей, что вы уехали по работе, а она так ехидненько спросит: «И часто он так отлучается?», видно, что она это по привычке такая вреднючая. Я ей сказала что раз в две недели, не чаще.

Остальную часть разговора Айджи не доложила Игорю, сказала только, что они «чудесно посидели и пообщались».

А на следующий день позвонил Кирилл Хлебин, тот самый старший лейтенант, и рассказал, что деда Петра Сергеевича Тамаре удалось отвадить от соц службы и закрыть доступ к лишению Игоря родительских прав. А заодно он позвал на свадьбу.

– Надо будет выпить как-нибудь! Расскажу, как я ей предложение делал! Все по красоте!

Но до самого отъезда Айджи Игорю встретиться со стражем правопорядка не удалось.

Максим продолжал ходить в детский сад, который теперь работал в роли городского детского лагеря. Майя пыталась ползать. Работа шла своим чередом.