Вдоводел исцеленный

— Я всячески старался их успокоить. А что?

— Вы говорите, что они приняли вас за другого. Если вы спровоцировали их на ссору и они не знали, с кем имеют дело, я бы считал, что это равносильно убийству. Ведь вы в конце концов Вдоводел.

— Я был Вдоводелом, — поправил его Найтхаук. — А теперь я всего лишь старик, который ищет тихий уголок, чтобы прожить в нем до конца своих дней.

— Мне представляется, что наличие трех покойников противоречит этому заявлению. Я проверил: двое из них разыскиваются. — Улыбка Силвербака стала шире. — Так что мне предстоит решить, выдать ли вам положенное вознаграждение или обвинить в убийстве.

— Ерунда, — отмахнулся Найтхаук. — Если они разыскивались, как вы можете обвинять меня в убийстве?

— Они разыскивались за грабеж. Я знаю, вы долго отсутствовали, но грабеж по-прежнему не карается смертью.

— Тогда дайте мне какой-нибудь натрий-II или подключите к полиграфу, и покончим с этим. — Найтхаук начал злиться.

— Не думаю, что в этом есть необходимость, — покачал головой Силвербак. — Я уверен, что этот вопрос мы разрешим быстро и к взаимному удовольствию.

— Как же? — подозрительно спросил Найтхаук.

— И вы, конечно же, получите вознаграждение.

— Необходимости в этом нет.

— Но я настаиваю.

Найтхаук пристально посмотрел на него:

— В обмен на что?

— Все просто. Вы покинете Пондоро и пообещаете никогда сюда не возвращаться.

— Я не нарушил ни одного чертова закона!

— Это ничего не значит. Как только станет известно, что вы здесь, сюда слетятся честолюбивые юнцы со всего Внутреннего Пограничья. Только для того, чтобы сразиться с вами. — Он помолчал. — На Пондоро много убивают, но мы предпочитаем стрелять в животных.

— Они могут и не узнать, что я здесь. Завтра я собирался сменить и имя, и фамилию.

— Если бы вы не убили троих, я бы смог сохранить ваше новое имя в секрете… — Силвербак выдержал паузу. — Полицейский отчет изменить гораздо сложнее, чем таможенную регистрацию… Да, мне известно, что вы собирались поменять имя и фамилию.

— Черт побери! — рыкнул Найтхаук. — У вас нет законного основания выгнать меня отсюда!

— Я единственный избранный чиновник и единственный слуга закона на этой планете, во всяком случае, на ее половине. Мое слово имеет силу закона, и я говорю вам: вы нам здесь не нужны. — Вновь пауза. — Да вы сами не захотите остаться на Пондоро. Летите дальше и обзаведитесь новыми документами до того, как прибудете на планету, на которой решите обосноваться.

— Я остаюсь, — безапелляционно заявил Найтхаук.

— Я уже объяснил вам, что оставаться глупо, — гнул свое Силвербак. — К чему такое упрямство?

— Вдово… — Он запнулся. — Я не убегаю от угроз.

— Никто вам не угрожает. Я просто объясняю, что произойдет, если вы останетесь.

— Вы представляете закон. Ваша работа — защищать меня.

— Я представляю закон по недоразумению, мистер Найтхаук, — покачал головой Силвербак. — Никто больше не хотел занимать этот пост. Но большую часть своего времени я провожу на сафари. И, откровенно говоря, мне проще защитить вас от хищников, чем от людей.

— Хорош слуга закона! — пренебрежительно бросил Найтхаук.

— Вы хотите взяться за эту работу? — не замедлил с ответом Силвербак. — Одно слово, и она ваша. Две тысячи кредиток в месяц, и никто вас не депортирует. Убивайте кого хотите. Увидите, что мешать вам никто не будет.

— Я на пенсии.

— Что-то я этого не заметил.

— Они потянулись к оружию.

— Мы вернулись к тому, с чего начали. Я принимаю вашу версию, но хочу, чтобы завтра вы покинули нашу планету… или я начну новое расследование.

— Я дам вам знать о своем решении.

— Пожалуйста, хорошенько обдумайте мои слова, — продолжил Силвербак. — Ни к чему вам такой враг, как я, мистер Найтхаук. Я прекрасно понимаю, что в честном поединке мне против вас не устоять. Но я могу спрятаться в джунглях и застрелить вас с расстояния в четверть мили. И вы никогда не узнаете, кто и когда стрелял. Винтовки у меня точные. Я не промахнусь и с четырех сотен ярдов.

В следующее мгновение Силвербак увидел перед своим носом дуло лучевика Найтхаука.

— С чего вы взяли, что я дам вам уйти на эти четыре сотни ярдов, мистер Силвербак? — вкрадчиво спросил Найтхаук. Силвербак поднял руки, с испугу потеряв дар речи.

— Мне угрожали куда более серьезные люди, но я никогда не прогибался.

— Вы перебили много людей, — голос Силвербака чуть подрагивал, — но всегда стояли на стороне закона и убивали только преступников. Меня вы не убьете.

— Я давно уже исхожу из того, что нельзя не ставить на кон больше, чем можешь проиграть, — сквозь зубы процедил Найтхаук. — Вы готовы поручиться жизнью за свои слова?

Силвербак замотал головой.

Найтхаук опустил лучевик и убрал в кобуру.

— Я уеду, когда сочту нужным.

Он повернулся на каблуках и вышел из кабинета. Киношита хотел уже извиниться за поведение своего босса, но передумал и последовал за Найтхауком.

— Он, между прочим, прав, — такими словами встретил его Найтхаук.

— Тогда почему вы сунули ему под нос лучевик?

— Есть разница между правотой и наглостью. Сказать мне, что он собирается меня убить, — наглость.

— Так что будем делать?