Вдоводел

— Абсолютно справедливо, — согласился Рождественский Пастырь. — Это противоречит законам Бога и человека, — он всмотрелся в Найтхаука. — Но ты бы хотел, чтобы она принадлежала тебе.

Найтхаук кивнул.

— Образно говоря.

— Поэтому ты ищешь предлог убить Маркиза.

— Да. Но…

— Что — но?

— Я не могу сказать о нем ничего плохого. Он сделал меня своим заместителем, доверял мне…

— Как выяснилось, не очень-то доверял, — возразил Рождественский Пастырь. — Иначе мы бы не оказались с мертвым инопланетянином на руках.

— Все так. — Найтхаук нахмурился. — Но он знает, кто я, и это его абсолютно не волнует. Он относится ко мне, как к любому другому.

— А чем ты, собственно, отличаешься от любого другого? — спросил Рождественский Пастырь. — Кто ты?

— Клон.

— Ах вот оно что! Ты — возродившийся Вдоводел, восставший из пепла.

— Он не умер.

— Должен умереть. Такие типы до ста пятидесяти лет не доживают.

— Он уже больше ста лет как заморожен.

— Дай-ка подумать. Он жив, но заморожен, а кто-то потратил много денег и сильно рискнул, чтобы создать его клон. Почему Вдоводел воспользовался Глубоким Сном? Причин много. Болезнь. Могущественный враг. Он инвестировал деньги в прибыльное дело и надеется проснуться очень богатым человеком. — Рождественский Пастырь помолчал, оценивая возможные варианты. — Если дело во враге, он бы уже давно проснулся. И в этом случае клон ему не нужен. Если в деньгах — тем более. Зачем ему судебные тяжбы с, клоном? Остается болезнь… — Долгая пауза. — Но почему клон?

— Расходы возросли.

— Ну конечно! — воскликнул Рождественский Пастырь. — Он платит за Глубокий Сон процентами со своих инвестиций. Расходы возросли, пришлось залезть в основной капитал, и внезапно выяснилось, что платить за Сон нечем. Тогда создали тебя… — Вновь пауза. — Но что ты тут делаешь, почему работаешь на Маркиза? Если им нужны деньги, тебе следовало дать какое-то поручение. Выследить убийцу, получить вознаграждение, вернуться туда, где они держат настоящего Вдоводела.

— Мне и дали такое поручение. Но все как-то запуталось.

— Убийство Маркиза облегчит тебе жизнь? Тебе поручено убить его?

— Нет. Он знает, кого я должен убить, но не хочет назвать его имя.

— После того, как станет трупом, тем более не скажет.

— Я об этом думал, — вздохнул Найтхаук. — Я заявлю, что искал именно Маркиза, получу вознаграждение и… — он запнулся.

— Отправишь деньги Вдоводелу? — предположил Рождественский Пастырь.

— Нет. Повезу их на Делурос.

— Делурос? Но до него полгалактики. Почему бы не воспользоваться банковским переводом?

— Я должен доставить их лично.

— Почему?

— Потому что я единственный, кто может его убить, — ответил Найтхаук.

— Вроде бы ты сказал, что он болен.

— Я не уверен, что справился бы, будь он здоров. Вдоводел — убийца по собственной воле, я — по необходимости.

— Итог-то один, — резонно заметил Рождественский Пастырь.

В холл вошел мужчина средних лет с рюкзаком за плечами. Никто его не встретил, поэтому он заглянул в бар и замер, увидев на полу пятна свежей крови. Найтхаук и Рождественский Пастырь одарили его ледяными взглядами, поэтому мужчина счел за благо молча ретироваться. Какое-то время он пятился, а потом повернулся и стремглав выскочил на улицу.

— Что ж, сын мой, — Рождественский Пастырь направился к двери, — пожалуй, нам тоже пора.

Найтхаук двинулся за ним, обходя пятна крови. Святой Ролик удивленно пискнул, спрыгнул на пол и покатился рядом, держась в восемнадцати ярдах от левой ноги Найтхаука.

— Действительно, делать тут больше нечего. — Когда они вышли в холл, молодой человек повернулся к Рождественскому Пастырю. — А куда вы направляетесь?

Рождественский Пастырь пожал плечами.

— Не знаю. Может, загляну на Тундру. Посмотрю, чем богаты тамошние церкви.

Найтхаук изумленно воззрился на него.

— Ты мне понравился, — продолжал Рождественский Пастырь, — а вот к Маркизу я никогда не питал теплых чувств. Воры должны держаться вместе, а не загонять в угол тех, у кого возникли временные трудности.

— Но за вами гонятся полицейские, — напомнил Найтхаук. — Они отстают лишь на несколько часов.

— Я перекину добычу в трюм твоего корабля. Поскольку наш друг-инопланетянин умер, опытный механик раньше чем через час не отыщется. Так что мой корабль придется оставить полиции. Пусть пользуется.

— Я не хочу нести ответственность за вашу добычу.

— Никто тебя и не просит. Более того, я слышать об этом не желаю. — Он помолчал. — Время дорого. Могу я воспользоваться твоим кораблем или нет?

После короткого раздумья Найтхаук кивнул.

— Я возьму с собой Ролика.

— На твоем месте так бы поступил каждый. Это чертовски полезная зверушка.

— Интересно только, что он ест. — Они вышли на улицу. — Я бы захватил для него что-нибудь вкусненькое.

— Рта у этого Святого вроде нет. — Рождественский Пастырь еще раз внимательно оглядел желтый пушистый шарик. — Почему бы не предположить, что питательные вещества он получает посредством осмоса*?4 Если ему будет обо что тереться, с голода он не умрет.

— А обо что он будет тереться?

— Об тебя, — улыбнулся Рождественский Пастырь.

— Не понял.