Читаем Вдовый мошенник, именуемый Трампагос полностью

По правде-то пошел ей пятьдесятСедьмой годок; но как она умелаСкрывать года, так это удивленье!Какой румянец свежий! Что за кудриПод золото подделанных волосСеребряных! В том месяце шестогоЧисла исполнится пятнадцать летСовместной жизни нашей, и ни разуНи в ссору не ввела меня, ни в дело,Которое ведет под[4] плечи.Пятнадцать постов, коль не ошибаюсь,Прошло с[5] пор, как милая мояМоею стала нежною подругой.И в посты, без сомнения, звучалоВ ее ушах немало наставлений,

Но она всегда из любви ко мне оставалась тверда, как против волн подвижного моря неподвижная скала.

И сколько раз, бедняжка, выходяИз страшной пытки покаянной брани,Молитв и слез, потея, говорила:«Трампагос мой, дай бог, чтоб в искупленьеГрехов моих пошло, что за тебя яПереношу теперь, мое блаженство».

Ч и к и з н а к е

Несокрушимой твердости пример!Ей там воздается.

Т р а м п а г о с

Это без сомненья!И ни одной слезы в своих молитвахНе пролили ее глаза ни разу.Как бы из дрока иль кремня душаБыла у ней.

Ч и к и з н а к е

О, женщина такаяГречанок, римлянок великих стоит!А от чего скончалась?

Т р а м п а г о с

От чего?Почти ни от чего. Мне говорили,Что ипохондрия у ней и печеньПоражена, но если бы пилаИз тамаринда воду, прожила быЗа семьдесят.

Ч и к и з н а к е

И не пила она?

Т р а м п а г о с

Скончалась.

Ч и к и з н а к е

Очень глупо поступила:Кабы пила до страшного суда,Так бы жила доселе. Не потела:Ошибка в том!

Т р а м п а г о с

Одиннадцать потовСошло с нее.


Входит Вадемекум со стульями.


Ч и к и з н а к е

Хоть раз бы, да хороший.

Т р а м п а г о с

Да все почти хорошие. ВсегдаСвежа была, как дерево грудное,Здорова, точно груша или яблонь.

Ч и к и з н а к е

А слышал я про фонтанели на рукахИ на ногах у ней.

Т р а м п а г о с

Да, быть-то были,

Как сад Аранхуэца. Но при этом то, что в ней было здорово, было самое белое и красивое тело, какое когда-либо облекало внутренности. И если бы два года тому назад…

Не стало портиться ее дыханье,

То казалось бы, что, обнимая ее, обнимаешь горшок с базиликом или гвоздиками.

Ч и к и з н а к е

Сказать бы надо: флюс и боль зубную,Так исказили перлы уст ее:То есть передние и коренные.

Т р а м п а г о с

Однажды утром их не оказалось.

В а д е м е к у м

Да так и быть должно, коли онаБез них и ночевала! НастоящихС пяток начесть бы можно да фальшивыхДвенадцать штук припрятывала в ящик.

Т р а м п а г о с

Тебе-то что за дело, бестолковый!

В а д е м е к у м

Всю правду говорю я.

Т р а м п а г о с

Чикизнаке,Опять мне давешний удар пришелНа память: принимайтесь за рапируИ становитесь в позу.

В а д е м е к у м

Погодите,Рапиры пусть останутся в покое:Слетались «московиты»[6] на приманку;Вот Репулида, и за ней Писпита,Мостренка, великан Хуан Кларос.


Входят Репулида, Писпита, Мостренка и Хуан Кларос.


Т р а м п а г о с

Прошу покорно! В добрый час! ПрошуПожаловать!

К л а р о с

И в добрый час застатьЖелаем вас, Трампагос.

Р е п у л и д а

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих комедий
12 великих комедий

В книге «12 великих комедий» представлены самые знаменитые и смешные произведения величайших классиков мировой драматургии. Эти пьесы до сих пор не сходят со сцен ведущих мировых театров, им посвящено множество подражаний и пародий, а строчки из них стали крылатыми. Комедии, включенные в состав книги, не ограничены какой-то одной темой. Они позволяют посмеяться над авантюрными похождениями и любовным безрассудством, чрезмерной скупостью и расточительством, нелепым умничаньем и закостенелым невежеством, над разнообразными беспутными и несуразными эпизодами человеческой жизни и, конечно, над самим собой…

Александр Васильевич Сухово-Кобылин , Александр Николаевич Островский , Жан-Батист Мольер , Коллектив авторов , Педро Кальдерон , Пьер-Огюстен Карон де Бомарше

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Античная литература / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Борис Годунов
Борис Годунов

Фигура Бориса Годунова вызывает у многих историков явное неприятие. Он изображается «коварным», «лицемерным», «лукавым», а то и «преступным», ставшим в конечном итоге виновником Великой Смуты начала XVII века, когда Русское Государство фактически было разрушено. Но так ли это на самом деле? Виновен ли Борис в страшном преступлении - убийстве царевича Димитрия? Пожалуй, вся жизнь Бориса Годунова ставит перед потомками самые насущные вопросы. Как править, чтобы заслужить любовь своих подданных, и должна ли верховная власть стремиться к этой самой любви наперекор стратегическим интересам государства? Что значат предательство и отступничество от интересов страны во имя текущих клановых выгод и преференций? Где то мерило, которым можно измерить праведность властителей, и какие интересы должна выражать и отстаивать власть, чтобы заслужить признание потомков?История Бориса Годунова невероятно актуальна для России. Она поднимает и обнажает проблемы, бывшие злободневными и «вчера» и «позавчера»; таковыми они остаются и поныне.

Александр Николаевич Неизвестный автор Боханов , Александр Сергеевич Пушкин , Руслан Григорьевич Скрынников , Сергей Федорович Платонов , Юрий Иванович Федоров

Биографии и Мемуары / Драматургия / История / Учебная и научная литература / Документальное