Вдребезги

София даже усмехнулась про себя этакой наивности, смерила пацана взглядом и отчеканила – негромко, но тем самым тоном, от которого вытягивались во фрунт топ-менеджеры принадлежавших ей заводов:

– Не позволю, – и, больше не удостаивая журналиста взглядом, обернулась к Дэну, брезгливо повела в его сторону плечом. – Дэн, это что? Я, кажется, ясно выразилась…

– Прости, прости, – забасил Дэн, прижимая лапищи к груди, видимо, чтобы более убедительно изобразить раскаяние. – Я сейчас разберусь…

Он ухватил пацана за тощее плечо и поволок куда-то, грохоча:

– Тебя кто сюда пустил, чучело? Сказано было, никаких съемок, никакой прессы…

София, посчитав ситуацию исчерпанной, больше уже в их сторону не смотрела, обернулась к остальным:

– Ладно, ребята! Рада была всех повидать. Но мне пора.

– Что, уже? – зашумели вокруг. – Чего так быстро? Оставайся, вечером сегодня Брент отжигать будет…

– Не могу, – коротко отозвалась София и, пожав кое-кому руки на прощание, зашагала в сторону каменной лестницы, ведущей на мост.

– Да что там у тебя за неотложные дела? – крикнул вслед кто-то. – Вселенную нужно спасать?

– Почти, – не останавливаясь, бросила София и, поравнявшись с ведущей на мост лестницей, заспешила вверх по ступенькам.

* * *

– Еще что-нибудь желаете? – дежурно улыбаясь, спросила девушка в форме Turkish Airlines.

София помотала головой и уточнила:

– Во сколько мы приземлимся?

– Самолет совершит посадку в аэропорту Порт Ататюрк города Стамбула через двадцать минут, – отрапортовала стюардесса.

– Отлично, – кивнула София и жестом дала понять, что больше не задерживает бортпроводницу.

За время полета она отлично выспалась. Эйфория, всегда накрывавшая ее после очередной сумасшедшей выходки, почти прошла, осталось только ощущение бодрости во всем теле. Теперь же нужно было привести себя в порядок перед грядущими свершениями.

Дотронувшись пальцами до волос, София убедилась, что они уже высохли. Затем поднялась с кресла и достала с багажной полки портплед. К счастью, в первом классе она сегодня летела одна, и потому ничто не помешало ей спокойно переодеться в строгий деловой костюм, провести расческой по волосам и слегка тронуть косметикой лицо. Быстро оглядев себя в зеркало, она осталась довольна увиденным. На нее смотрела уверенная в себе сильная тридцатипятилетняя женщина: ясные цепкие серые с прозеленью глаза, резкие скулы, твердый абрис рта, волевой подбородок. Из-под ворота белой блузки виднелся край украшавшей шею и плечо татуировки в полинезийском стиле – узор из расходящихся спиралей, зигзагов, овалов и треугольников, складывающихся в изображение черепахи – символа силы, физической и духовной. Оскаленного волка, расположившегося на левой лопатке Софии, сейчас видно не было. И все же она, как обычно, всем плечом ясно ощущала его присутствие. Ерунда, конечно, всего лишь рисунок чернилами на коже. И все же почему-то наличие подобных «оберегов» на теле Софии нравилось, они будто бы дополняли, оттачивали до совершенства ее образ.

Удовлетворенно осмотрев собственное отражение, София сунула ноги в туфли на высоких каблуках и вернулась в кресло. Самолет словно все это время только и ждал от нее сигнала – тут же пошел на снижение. И, выглянув в иллюминатор, она увидела проплывающий внизу знакомый пейзаж – строения азиатской и европейской частей города и разделяющий их Босфор, испещренный точечками кораблей и грузовых барж, и стремительно уходящие вверх башенки старинной мечети Султан Ахмед, и сверкающие на солнце бесчисленными окнами небоскребы квартала Левент. Самолет, сделав крутой вираж над Стамбулом, развернулся над морем зелени и, достигнув территории аэропорта, выпустил шасси.

Через два часа, входя в огромное высотное здание из стекла и бетона, где располагался головной офис одного из принадлежавших ей заводов, проектирующих и производящих металлоконструкции, София уже ничем не напоминала утреннюю лихую экстремалку, только что вылезшую из городской реки после опасного прыжка с моста. Поразительно, но в образе деловой женщины она выглядела ничуть не менее органично, чем в гидрокостюме верхом на мотоцикле.

Трудовая жизнь в офисе била ключом. Мельтешившие в офисных коридорах сотрудники оглядывались на Софию, подобострастно здоровались и наверняка перемигивались за ее спиной. А скучавший на ресепшен офис-менеджер, увидев Софию, едва заметно побледнел, вскочил на ноги и испуганно затоптался за стойкой.

– Миссис Савинов… Прошу прощения, вы не сообщили о своем приезде. Мы бы организовали встречу… – заговорил он по-английски.

– И как следует подготовились, – усмехнулась София. – Спасибо, Ибрагим, но меня созерцание потемкинских деревень не интересует. Всегда лучше увидеть все, как есть, чтобы здраво представлять себе ситуацию.

– Потемкинских… что? – растерянно переспросил молодой турок, с трудом выговорив незнакомое слово.

– Не важно, – отмахнулась София. – На какое время сегодня назначено совещание руководства завода?

– На… на три часа дня, – проблеял Ибрагим, сменивший за последние несколько минут цвет лица со смугло-бледного на тревожно-алый.