Вдребезги

Джеймс уже успел надеть солнечные очки и сесть за руль, так что Майкл не видел, закатил тот глаза или нет. Наверняка ведь закатил.

— Ты шмотки забыла, — спохватился Майкл. Сбегал в приёмную, забрал оттуда многочисленные пакеты и сгрузил их в багажник. На прощание ласково провёл рукой по идеально гладкой поверхности. Металл тепло поцеловал кончики пальцев.

— Майкл, что бы я без тебя делала? — спросила Сара.

— Так известно чё, дома бы уже в зеркале крутилась.

— Ты такой милый, это даже заводит, — она потянулась к нему обеими руками, он нагнулся, чтобы получить короткое объятие и звонкий поцелуй в щёку. — Оставь мне телефон, — она порылась в сумочке, выудила смятый чек и карандаш для губ.

Джеймс нетерпеливо вздохнул, забарабанил пальцами по рулю.

— …два… пять… Майкл, — она жирно подчеркнула имя. — Я тебе позвоню. Выпьем кофе как-нибудь.

— Без проблем! — тот улыбнулся так естественно, будто роскошные девчонки каждый день звали его выпить кофе. Взглянул на Джеймса, дёрнулся было протянуть ему руку на прощание — но решил, что тот не ответит, и взъерошил волосы. Когда Ауди плавно выкатилась за ворота, пнул вслед камешек с дорожки и отправился отцеплять мотоцикл от парковочного столба.

02

— Майкл! Ты закончил с подвеской? — Отец зашел в мастерскую, вытирая руки ветошью.

Майкл выглянул из-под колес лендровера:

— Надо на ходу проверить, кажись стабилизатор люфтует.

Он был копией отца, только копией странной. Кристофер в молодости был писаным красавцем, да и сейчас не растерял обаяния, годы только прибавили ему стати. Хотя, какие там «годы» — всего сорок пять.

У Майкла было такое же вытянутое лицо и тёмно-серые глаза, такой же прямой рубленый профиль и тонкий широкий рот. Только если у отца все это было подогнано и прилажено друг к другу, то лицо Майкла было из сплошных углов и квадратов, будто боженька на полдороге устал, вышел покурить, да так и забыл закончить работу. Только профиль и был хорош.

Впрочем, Майкл своей некрасивости не стеснялся. Клеить девчонок она ему не мешала — харизма и наглость отлично работали даже без смазливой мордочки.

— Я займусь, — сказал Кристофер и ткнул пальцем себе за спину. — Там ещё один Купер приехал. Разберись.

Майкл резво выкатился из-под джипа и встал, отряхивая руки.

Он крутился в отцовской мастерской, сколько себя помнил. Сначала просто болтался рядом, подавал инструменты, таскал горячие обеды и глазел, потом начал вникать в процесс. Лет с четырнадцати был уже полноценным помощником.

Автомастерская располагалась в трёх шагах от дома, на соседней улице, притулившись между старым заколоченным складом из красного кирпича и плешивой лужайкой. Вывеску исхлестало дождями, кое-где буквы поплыли, но Кристоферу на рекламу было плевать: за двадцать лет он набрал клиентуру и репутацию, его адрес кочевал по записным книжкам, передавался из рук в руки.

— Здрассте, мэм, — Майкл остановился возле свеженького мини-купера скромной расцветки, с обаятельными белыми полосками на капоте. Благообразная старушка в платке, из-под которого выбивались седые кудри с лиловым отливом, стояла рядом с машиной и курила. — Резвая у вас машинка.

— Внучка подарила, — та дружелюбно улыбнулась, сбрасывая пепел. — Полгода не прошло, как что-то застучало.

Майкл открыл капот, окинул взглядом переплетение проводов и металла.

— И масла небось жрёт, как не в себя?

— Точно.

— Как стучит? Стрекочет, цокает, щёлкает?

— Грохочет минуты три после старта, а как прогреется, всё тихо.

Майкл для верности попросил старушку завести мотор, прислушался к характерному звуку.

— У Куперов это частая хрень, мэм, — Майкл махнул рукой, что можно глушить. — Цепь растянулась. Поправим, тока глядите потом за маслом. И берите пожиже, а то цепь, когда перегревается — ползет, как резиновая, затрах… затраты на ремонт, вопщем, некислые будут.

Старушка вздохнула, вылезла из машины.

— Когда сможете сделать?

— Надо движок вскрывать, — он пожал плечами. — Черканите номерок, я с отцом переговорю.

В кармане завибрировал телефон, Майкл извинился и отошел в сторону.

— Привет, Майк! Как делишки?

— Сара! Офигеть! — он обрадовался, услышав веселый голос. — Уже бегаешь, как коза?

— Ползаю по дому с тросточкой, как тётя Агата, — она хохотнула. — Ты не занят сегодня вечером?

— Не, после работы балду пинаю.

— Заезжай ко мне, как освободишься, потусим с моими ребятами.

— Чё за туса?

— Чудесное спасение из-под колёс железного чудища, — она засмеялась. — Приезжай, будешь героем дня.

— Давай, — он сунул руку в карман рабочих джинсов, нашарил замусоленный икеевский карандаш и подошёл к кирпичной стене мастерской. — Адресок диктуй, записываю.

На обед они не закрывались. Майкл сидел на старом деревянном верстаке, где хранились банки с краской и разная хрень, нужда в которой возникала только раз в год. Тыкал вилкой в пластиковый контейнер с макаронами.

— Значит, в гости идешь? — спросил Кристофер, открывая термос с супом.

— Ага, — сказал Майкл с набитым ртом. — Это Сара. Помнишь, я те говорил, что девчилу сбил, когда с курсов ехал. Вот это она.

— А что брюнетка твоя, Ариэль? Уже не встречаешься?..