Вдруг, как в сказке (СИ)

— Ты изменилась, — наконец, сказал он, чем тут же разрушил тщательно возводимые мною в душе барьеры — паника дала о себе знать. Чёрт! Если он так и дальше продолжит, то я спалюсь на первой же неделе! Куда бы там память не подевалась, а привычные жесты и мимика должны были остаться — это память мышц, и завязана она на физической составляющей, а не психической. Видимо, что-то такое отразилось на моём лице или в глазах, потому что мужчина тут же добавил: — Я хотел сказать, что стала выглядеть лучше и более полной сил.

Я непроизвольно выдохнула. Пусть, если так. Я пока ещё просто не готова открыться. А он, тем временем продолжил:

— Ты очень долго болела, а потом ещё и трое суток пробыла без сознания, Саши, — осторожно заметил он, внимательно вглядываясь в моё лицо и отслеживая малейшие мелькающие там эмоции. — Помнишь это?

Вот и начинается мой спектакль. Главное теперь не сплоховать. Внутренне подобравшись, я ответила:

— Извините, но я ничего не помню. Я не знаю кто я, кто вы, что это за место и что происходит. Впервые я увидела вас, когда вы ворвались в комнату, — вот это было правдой, поэтому на душе стало не так гадко. От необходимости врать меня просто передёргивало, поэтому хотя бы частичная правда облегчила переживания.

Мужчина вздохнул, как будто его ударили, и отвернулся. Он был расстроен, я видела это очень отчётливо, но просто не могла ничего сделать. Это только в сказках бывает такое, что ты всё всем рассказываешь, а каждый второй стремится тебе помочь в ущерб собственному благополучию, здоровью и даже жизни. Здесь же, несмотря на наличие сказочных существ, увы, самая настоящая суровая реальность. И если бы я была одна, возможно и доверилась бы. Но я не могу рисковать малышом.

— Ты… — его подвёл голос. — Ты — Сашия Сыз-Ар-Чи, в девичестве Дар-Са-Ран, моя супруга и хозяйка этого замка, — всё же сумел он начать свой рассказ, но головы так и не повернул. — Мы познакомились с тобой не так давно, где-то около восьми месяцев назад, на смотринах. Я, как глава рода, искал себе невесту, а ты прибыла в мой замок, как одна из претенденток, — я мысленно кивнула, соглашаясь. Именно так я всё и «помнила». — Само знакомство было просто незабываемым, — невесело хмыкнул он, полностью погрузившись в собственные воспоминания, и не замечал, как пристально я на него смотрю. Было в нём сейчас что-то такое беззащитное, что хотелось плюнуть на всё, сесть ему на колени, обнять и утешить. Эта мысль просто поразила меня! Что со мной? Откуда эти желания? Пришлось даже с силой вцепиться в подлокотники кресла, чтобы не поддаться искушению. Я не понимала, почему так веду себя, вернее, почему так чувствую. Можно было бы всё списать на воспоминание Саши и на то, что слияние моей души со слепком её сущности, так сказать, не прошло даром, и вот результат, но… Нужно быть честной хотя бы с самой собой — ничего подобного леканша не испытывала к мужу. Да, она была благодарна ему, радовалась их дружбе, но вот такой щемящей нежности точно не было. А мужчина продолжал: — Ты едва не затоптала меня копытами своей кобылы, нахамила, обвинила в халатности и с пренебрежением заявила, что, мол, так и быть, на этот раз выполнила за меня мои обязанности. Не передать, что я почувствовал в тот момент. Но это стало началом. Мы подружились. Из всех леди, ты оказалась самой живой. В тебе не было фальши, одна только искренность. Ты оказалась глотком свежего воздуха. И это… манило, — он нервно сглотнул, не замечая, как сильно сжимает подлокотники кресла — бедное дерево начало жалобно трещать под его хваткой. — Я… кхм… я сделал выбор. И это была ты, — я нахмурилась. Так… похоже, кто-то только что решил немного подкорректировать правду. — Мы решили не устраивать пышных торжеств, потому что были по горло сыты обществом. Вместо этого, на церемонии присутствовали только обитатели нашего замка. От присутствия своих родных ты отказалась, — он замолчал, словно решаясь на что-то. И я даже знала на что. Почувствовала это ещё до того, как он озвучил: — А потом мы узнали, что ты беременна. К сожалению, беременность протекала тяжело. Ты на глазах теряла силы, и лекари запретили тебе перетруждаться, посоветовали больше отдыхать, спать, но, увы, и это не помогло. Ты продолжала слабеть, начались провалы в памяти. Сначала незаметные, несущественные, а потом всё больше и больше, пока… Пока однажды утром я не услышал твой раздирающий душу крик и не ворвался к тебе в комнату, — теперь он смотрел мне в глаза, а я боялась даже пошевелиться, потому что чувствовала — сейчас будет продолжение. — Ты не узнала меня. Я надеялся, что это просто временное явление, хотел поговорить с тобой, напомнить, но, увы. Тебе стало резко плохо, и ты потеряла сознание. Наш ребёнок…

— Не наш, — выдохнула я прежде, чем успела закрыть рот. Чёрт!!!

Мужчина так резко дёрнулся, что я невольно вжалась в кресло.

— Что? — хрипло спросил он.

— Н-ничего, — тут же пошла на попятную.

— Саши, ты сказала «не наш». Что ты имела ввиду? — настаивал он, вцепившись в эту фразу, словно Цербер.