Вдвоем против всего мира (СИ)

Антареса закатила глаза и пробежала глазами по гриффиндорскому столу. Грейнджер ковырялась вилкой в своем пюре, подперев голову кулаком. Она изредка смотрела на смеющихся друзей, но на ее лице не выражалось никаких эмоций. В конце концов она просто отложила вилку и притянула к себе кубок с напитком. У нее не было настроения? Неужели ее глупые дружки успели вывести ее из себя? Вот она вся дружба с парнями – твои чувства просто не замечают. Единственная вещь, в которой Антареса понимала Грейнджер.

В надежде, что Грейнджер не будет такой же безэмоциональной и молчаливой во время дежурства, Реса оторвалась от нее и сделала пару глотков воды. Поставив кубок на место, она снова вернула взгляд к Грейнджер, только теперь ее глаза встретились с ней в ответ. Несколько секунд они просто смотрели друг на друга, не выражая ничего. А потом опять отвернулись. Просто отвернулись. И все. Никакой реакции. Никакого презрения или злости. Ничего. Как это объяснить?

Блондинка подумала, что ее голова, по всей видимости, была слишком занята глубокими размышлениями, поэтому она никак не отреагировала на нее. Это было единственным разумным объяснением. Но почему Грейнджер не просверлила ее своим гневным взглядом? Ей тоже было не до этого? Чем была занята ее голова? Чем вообще может быть занята голова магглорожденных?

Малфой тяжело вздохнула и опустила голову, потерев глаза ладонями. Голова начала ныть от всех этих мыслей. Вопросов появлялось все больше и больше, а ответов никак не находилось. Встав из-за стола, девушка предупредила брата и парня, что вернется в гостиную до следующей пары и вышла из зала.

-И что это было? -спросил Блейз, не ожидая ответа на этот вопрос.

-Она успокоится, и мы отговорим ее от этой идеи.

Драко проводил сестру взглядом. Его раздражало, что она так упрямится со своим планом и не видит во что ввязывается. Можно было даже подумать, что она ведет себя как гриффиндорка. Но Драко быстро отбросил эту мысль. Она снова становилась одержима своими идеями, а это не приводило ни к чему хорошему, если она в этот момент теряла голову. Драко всегда помогал ей с этим, но этот план был просто катастрофическим. Нельзя была дать ее ввязаться в это.

Малфой устало потер виски. Он так устал от всего этого. Контролировать сестру, себя, все семейные дела. Драко любил Ресу, но было так тяжело постоянно контролировать ее. Почему он всегда должен возвращать сестру на землю после всех отцовских выходок.

-Драко, ты меня слушал, когда я рассказывал про вчерашний вечер? Она вряд ли откажется. -раздраженно кинул Блейз.

Ему и самому было тяжело. Обычно Антареса прислушивалась к ним, но сейчас она была настолько поглощена своей идеей, что не хотела слышать никого. Забини чувствовал, что что-то снова идет не так в их отношениях, но не мог понять что. Антареса наотрез отказывалась рассказывать подробности летних каникул, а Драко говорил лишь о мелких деталях, никак не связанных с собраниями пожирателей. Он чувствовал, что что-то произошло. Что-то изменило его друга и девушку, но что это было? Отношения с Ресой всегда были сложными: она была эгоистична, зачастую возвышала себя над ним, она очень долго привыкала, что можно не быть такой холодной с ним. Он любил ее и терпеливо шел к этому шаг за шагом, но наступило лето и она снова вернулась прежней. Она любила его, но это была какая-то своя, никому не понятная любовь. Жестокая любовь. Но Блейз все равно не мог отказаться от нее. Он верил, что сможет поменять ее восприятие.

-Если не откажется, -Драко замолчал, ему не хотелось этого говорить, но, кажется, другого выхода не было. -придется написать отцу.

Мулат поджал губы. Ничего хорошего в том, что Люциус узнал бы об этом не было. Никто не представляет, чтобы он мог сделать. Но учитывая, что его дочь неосознанно могла подставить всю семью ни к чему хорошему бы не привело точно.

-Хорошо, я поговорю с ней перед дежурством.

-Вместе поговорим, так будет больше шансов.

Драко совсем не хотелось прибегать к крайним мерам в виде отца. Он даже представить не мог как Люциус мог наказать дочь. Ему было не по себе от одной мысли, что он собственноручно мог сдать сестру отцу. Но другого выхода действительно не было, если она не согласится.

***

Блондинка переоделась в серую шелковую блузку с рукавами фонариками и черные брюки клеш с завышенной талией. Волосы так и остались распущенными, спадая до середины спины. Ворот блузки совершенно не прикрывал шею, но Реса уже не стремилась к этому. Пятна уже даже при свете было невозможно разглядеть, а в коридорах после отбоя становилось совершенно темно, так что можно было даже не париться по этому поводу и, наконец, снова надевать вещи без ворота.

Все оставшееся время после обеда девушка думала над словами брата. Он был прав, она слишком разошлась за эти дни. Наверное, это так повлияла свобода вдали от дома. Ведь действительно, здесь она не чувствовала такого давления Люциуса, как в мэноре. И это снесло крышу. Больше она не позволит себе такой слабости. Нужно держать себя в руках, контролировать слова и действия.