Вечер

Сет молча проходит мимо меня и выходит за дверь. Я пытаюсь не обращать внимания на боль, которую чувствую, и смотрю на Эли. Я уверена, что улыбка, которую нацепляю на лицо, выглядит чертовски фальшиво.

— Готов?

— Он просто беспокоится о тебе, понимаешь? — тихо говорит он.

Я беру ключи от джипа с крючка и выхожу.

— Да. Знаю.

Как только я выхожу на улицу, то вижу Бхинг у мусорного контейнера. Она направляется обратно в свой магазин, бросает на меня взгляд и машет рукой. Ее шелковистые черные волосы, подстриженные в виде каре до плеч, колышутся при каждом ее движении. Она смотрит на меня сквозь очки. Я машу в ответ. Значит, она все-таки в безопасности. Интересно, о чем она думает?

За полчаса мы успеваем съездить в «Криспи Крим» и вернуться обратно. Я съедаю четыре пончика с глазурью и пью кофе с сахаром и сливками, одновременно обдумывая несколько рисунков тушью, которые запланировала на день. Могу сказать, что моя голова не занята ни игрой, ни едой, и то и другое выводит меня из себя. Что еще более расстраивает, так это то, что я не знаю, что с этим делать. Иногда это хуже. Эти чувства относительно новые. Эли понимает мое раздражение; он внимательно наблюдает, как я надеваю на работу рваные, выцветшие джинсы с низкой посадкой, черную футболку с длинными рукавами и надписью «Татумания» и пару поношенных ботинок. Собирая волосы в высокий хвост, я чищу зубы и спускаюсь вниз, чтобы открыть магазин. Я чувствую беспокойство. Нерешенность. Может быть, это потому, что я не видела Причера и Эстель. Я просто не могу во всем этом разобраться.

Я слышу Никс за три минуты до того, как она заходит в магазин.

Скорее, слышу, как бьется ее сердце.

На долю секунды, как раз перед тем, как Никс открывает входную дверь, у меня перед глазами все расплывается. Стук сердца Никс, бьющегося в груди, отдается во мне эхом. Ее кровь со свистом несется по сосудам, направляясь к органу и от него. Я, черт возьми, слышу отзвук. Я несколько раз встряхиваю головой, делаю несколько вдохов, закрываю глаза, проветриваю голову. Избавляю свой мозг от этого. Черт возьми! Какого черта?

— Райли. — Эли стоит рядом со мной, его рука на моем плече, голос строгий и уверенный. Будто он знает о моем внутреннем смятении. Я бросаю на него быстрый взгляд. В голове у меня начинает проясняться.

— Райли! Доброе утро! — Никс приветствует меня, заходя внутрь, и я перевожу на нее внимание. Люк стоит прямо за ней. Джин, Приветственный Ворон, названный в честь Джина Симмонса, каркает над дверью. По какой-то причине оба звука раздражают меня. Никс бросает на пол свою огромную розовую сумочку с черным черепом и скрещенными костями и подходит ко мне. Она заключает меня в крепкие объятия. За несколько секунд она оценивает меня. — Не выспалась, да? Бедняжка. Выглядишь уставшей.

— Ну и дела, спасибо, — говорю я и подхожу к плееру. — Разве это не то же самое, что сказать, что я дерьмово выгляжу?

Никс дернула меня за конский хвост.

— Да, в значительной степени. Так что поспи еще немного. Знаю, тебе больше не нужно так много, но еще немного не повредит. У тебя темные круги под глазами, Рай. Ты потеряла весь цвет, который приобрела на острове Да, когда проходила курс реабилитации, и из-за своей бледной кожи и темных кругов под глазами ты действительно выглядишь как… Ну, ты понимаешь.

Я оглядываюсь через плечо на Никс, которая бросает взгляд сначала на Эли, затем на Люка.

— Что? Ты имеешь в виду как вампир? — спрашиваю я и чуть не смеюсь.

— Да! Но больше похоже на голливудскую версию Дракулы, знаешь ли? — отвечает она.

Люк подходит и берет меня за подбородок, поворачивая мое лицо влево и вправо. Его глаза, того же лазурно-голубого оттенка, что и у всех Дюпре, пристально изучают меня.

— Черт, По. Ты действительно дерьмово выглядишь.

Я отдергиваюсь.

— Мне нужно заняться делом. — Чувствуя себя каким-то Фредди Меркьюри, я выбираю «Killer Queen» и приступаю к работе. Я не обращаю внимания на Эли, Люка и Никс, а также на свое плохое настроение, пока просматриваю проекты. Не поднимая глаз, я чувствую, что все они смотрят на меня. Взгляд Эли прожигает меня насквозь, словно каленое железо. Этим утром мне просто все равно.

Назначен первый сеанс. Я рисую от руки довольно крупного паука на грудной клетке долговязого молодого парня. На нем ни грамма жира.

— Снимай рубашку и устраивайся поудобнее, — говорю я и указываю в сторону стола. — Ты не против публики?

Парень пожимает плечами.

— Конечно, без проблем.

Я киваю и включаю «Вдову», мою любимую машинку для нанесения татуировок. Или, как называет ее Эстель, «Черный Движок». Расставляя чернильницы, я бросаю на него взгляд.

— Как переносишь боль?

Он снова пожимает плечами.

— Нормально.

Я снова киваю.

— Если тебе понадобится перерыв, просто дай мне знать. — Я стучу его по ребрам. Он даже не шевелится, что хороший знак. — У тебя совсем нет жира в организме. С такими костями будет не очень приятно, чувак. Обещаю.

— Все нормально, в норме, — уверяет он. — Я справлюсь.