Вечер баек на Хэллоуин

Когда она прижимает закругленный край батареи к губам своей "киски", дрель кажется даже больше, чем выглядит на самом деле. Однако она знает, что выдержит это, - откидывается на спину, пытаясь расслабиться, и еще шире раздвигает ноги.

Ола увеличивает обороты дрели, и вибрации рукоятки стимулируют ее половые губы и клитор.

После нескольких минут поглаживаний и прикасаний толстый зеленый конец батареи скользит в нее, как дилдо с толстой головкой. Рукоятка, гораздо более узкая, следует за ней, пока половина инструмента не оказывается между ее влажными губами.

Пусковая кнопка упирается в мясистый холмик над ее вульвой, рукоятка нагревается от тепла ее тела.

Ола думает, что как только пусковая кнопка войдет в нее, она сможет сжать свои внутренние мышцы и привести дрель в движение. Она дрожит.

Уверенно удерживая верхнюю часть дрели сухой рукой, Ола нажимает на пусковую кнопку. Мотор снова оживает, и толстое, смертоносно выглядящее сверло вращается.

Она стонет, наслаждаясь нежным гудением, теперь частично приглушенным ее внутренними стенками.

Ола удерживает верхнюю часть электроинструмента вертикально. В таком положении дрель выглядит как эрегированный член зеленого цвета с металлическим наконечником, торчащим из-под ее выбритого лобка. Сверло поблескивает между ее бедер.

Ола делает глубокий вдох.

Когда она еще глубже вводит в себя инструмент, ее вагинальные мышцы внезапно сжимаются вокруг пусковой кнопки, и дрель снова оживает.

От ощущения жужжащей вибрации захватывает дух; сжатие ее влагалища было рефлекторным.

Наверняка рукоятка сконструирована так, чтобы уменьшать вибрации, а не усиливать их, но вид сверла, торчащего из нее, чувство такой глубокой наполненности и урчание инструмента - все это в совокупности создает в мозгах приятный, восхитительный кайф.

Электродрель теперь выглядит как оружие какого-то причудливого порнографического супергероя: например Дриллдо.

Она концентрируется и расслабляется, желая, чтобы ее голодная "киска" ослабила хватку на пусковой кнопке.

Делает глубокие вдохи.

И расслабляется.

Дрель, наконец, прекращает жужжать.

Но она хочет большего.

Электроинструмент не имеет ничего общего с гибким дилдо или частью тела; он толстый, тяжелый и жесткий, Г-образный угол не предназначен для доступа к мясистому, влажному туннелю, такому как влагалище.

Однако Ола - сексуальный исследователь. Она играет не для домина, как какая-нибудь сопливая тряпка, жаждущая путешествия в сабспейс; она делает это для себя, просто потому, что может.

Она перекатывается на бок, а затем становится на четвереньки, все еще держа конец дрели, торчащий из нее на несколько дюймов.

Она давит, мягко двигая инструмент из стороны в сторону.

Делает глубокие вдохи.

И расслабляется.

Ручка уже вызывает дискомфорт и давит на ее мочевой пузырь, но она полна решимости, адреналин бурлит в ней. У нее кружится голова, ее "киска" судорожно сокращается вокруг инструмента, но, к счастью, больше не нажимает на пусковую кнопку и дрель не вращается.

Она давит дальше, тяжело дыша и стискивая зубы от неудобной формы инструмента.

Когда три четверти дрели находятся внутри нее, ее влагалище, кажется, впадает в панику. Оно сжимает свои мощные мышцы, удерживая дрель на месте.

- Черт, - бормочет она.

Из нее торчит конец дрели всего на три дюйма[2]; ее "киска" поглотила аккумулятор, ручку и большую часть электродвигателя, и не хочет отпускать инструмент.

Она не может глубоко дышать, задыхается.

Она не может расслабиться; ее влагалище сжимает электроинструмент, как зажим.

И появилась боль; настоящая боль.

Все еще стоя в позе собаки, Ола берется за оставшуюся часть дрели своими липкими пальцами. Они скользят. В панике она вытирает пальцы о простыню и со второй попытки ей удается ухватиться за дрель.

После серии резких рывков, толчков и поворотов бедер она понимает, что инструмент застрял.

Зажат.

Ни туда ни сюда.

Она держится за конец и снова тянет, но часть дрели - возможно, батарея - сталкивается с ее шейкой матки. Она стонет и прикусывает губу, крепко зажмурив глаза, пока эта новая боль не утихнет.

- Черт, - снова бормочет она. Затем: - Я, должно быть, выгляжу нелепо.

Она убирает руку и заглядывает назад, под себя. Между свисающими грудями и раздвинутыми ногами она все еще видит торчащую дрель, похожую на головку какого-то отвратительного детеныша-микроцефала, которого она рожает. Дрель так глубоко внутри нее, что если она будет смотреть слишком долго, то сойдет с ума.

Ола возвращает руку к погруженному инструменту. Представив, будто находится в родах - вдох-выдох, вдох-выдох, сильный ВДОХ-ВЫДОХ - она выталкивает дрель своими внутренними мышцами. Сверло снова оживает с этим нелепым "скалекстрическим" шумом, и ее руку пронзает молния боли. Она воет; это рев измученного животного.

Дрель перестает вращаться, но теперь сверло в ее руке; прошло сквозь руку. Оно пробило толстую перепонку между большим и указательным пальцами. Кровь течет по ее руке, ручейки стекают по бедрам и пятнают кровать.

- О, Господи. Блядь. Господи.