Вечер баек на Новый Год

Влажность превратила сухой пустынный зной в тропический жар. Но это было не самое худшее. Хуже всего было то, что он не мог двигаться, чувствуя, будто его протискивают через грязный кишечник какого-то невероятно большого зверя. Он находился в ловушке, обреченный на смерть.

Тодд не был уверен, сломано ли у него что-нибудь, но все тело болело. Путешествие в водосточную трубу оставило после себя синяки и ушибы. Однако к боли он давно привык. Жизнь являлась болью, и пока он страдал, он, по крайней мере, мог быть уверен, что по-прежнему остается среди живых.

Тодд мог вспомнить немного дней, которые, не привели к какой-либо катастрофе. Начиная с того дня, когда оба его родителя погибли в пожаре, охватившем их дом, до того дня, когда его изнасиловали несколько старших мальчиков в приюте, и до дня, когда ему отменили стипендию из-за плохих оценок и выгнали из колледжа, до того дня, когда его жена ушла к более молодому человеку, предварительно опустошив его банковский счет, он не знал ничего, кроме страданий и разочарований, в которые были вкраплены лишь краткие моменты счастья.

Несомненно, каждое отдельное несчастье являлось исключительным случаем, но неудача в целом считалась для него правилом. Это то, что сделало его тем, кем он был. Злость на постоянное страдание в жизни - вот что привело его к первому убийству. Он просто не мог выносить, как кто-то ему улыбается. Наивное счастье тех, кто ни разу в жизни не страдал, казалось оскорблением для него, поэтому он решил принести боль в их жизнь.

Если он выберется из этой водосточной трубы, то точно знает, что сделает со своей следующей жертвой. Медленная пытка погребения заживо или запирания в бочке, которая постепенно наполняется водой. Он и представить себе не мог, что хуже он мог бы сделать с какой-либо из своих жертв, чем на несколько дней запереть ее в водосточной трубе. У жизни всегда существовал способ превзойти собственную способность человека к насилию и жестокости. Бог - главный садист.

Теперь Тодд застрял в водосточной трубе на три дня и две ночи. Когда он спал, ему снились кошмары, в которых ухмыляющиеся демоны тащили его в ад через длинный узкий туннель. Когда просыпался, они все еще находились с ним, тянули его, пытались затащить глубже в водосточную трубу. Он чувствовал, как их когти впиваются в его плоть, когда они тянут его. Иногда он даже слышал, как они смеялись над ним, насмехались над ним.

Что, застрял, жирдяй? Слишком часто ходил в "Фэтбургер", да? Впрочем, ты – везунчик. Там, внизу – значительно хуже. Я покажу тебе, как только ты похудеешь достаточно, чтобы я смог протолкнуть тебя. Это не займет много времени. Ты уже голодаешь. Скоро ты окажешься здесь с нами.

Тодду так хотелось закричать, что все его тело дрожало, но рот по-прежнему находился под водой. Вместо этого он яростно стукнул по трубе, содрав еще больше кожи о ржавый металл, но не сумев сдвинуться больше, чем на дюйм.

Проходил день за днем, и демоны становились все более отвратительными и настойчивыми. Теребя его и безумно бормоча в лицо разные вещи. Смеясь и неистовствуя, они царапали когтями его сморщенную плоть.

Голодный жирдяй? Еще недостаточно похудел? Думал, что твоя жизнь раньше была плохой, посмотрим, как ты запоешь, когда окажешься внизу с нами. По сравнению с тем, что сотворим мы, то, что ты сделал с теми женщинами, будет казаться похожим на эвтаназию. Потому что мы не дадим тебе умереть. Мы будем вечно мучить твою жирную задницу!

Тодд научился их отключать. Он мог почти полностью игнорировать их, пока они не касались его. Но их мерзкие когти всегда беспокоили его, тянули и дергали.

Почему меня еще никто не нашел? - думал Тодд.

Он, должно быть, находился в этой трубе больше недели. Наверняка кто-нибудь из строителей или других инспекторов заметил бы, что его ноги торчат из водосточной трубы.