Вечер медведя (ЛП)

Плечи Райдера расслабились. Его сородич не изменился до неузнаваемости. Строительство было одним из видов их общей любви. Бен предпочитал работать в больших масштабах, строя и реконструируя дома. Райдер предпочитал индивидуальную отделку и мебель ручной работы.

— Посмотрим, как громко будет рычать медведь. — У него внутри все сжалось, когда он нес своего детеныша по тротуару. Когда она устроилась на ступеньках крыльца, он протянул ей книжку с картинками.

С легкой улыбкой — своим единственным ответом — она открыла книгу. Минетта никогда не делала лишних движений. Никогда не попадала в неприятности. Никогда не впадала в истерику и не выказывала неповиновения. Он надеялся, молился Матери, чтобы она выросла достаточно уверенной в себе, чтобы стала нормальным, дерзким детенышем.

Она нуждалась в стабильном доме и семье. Беспокойство грызло его изнутри, когда он прошел мимо нее к входной двери.

А что, если у его брата есть пара? А что, если он все еще сердится на Райдера за то, что тот уехал? Каждая секунда последних пяти лет давила ему на плечи.

На его стук в дверь открыл сам Бен.

Радость захлестнула Райдера при виде его однопометника. Мир казался неправильным без его брата рядом с ним.

— Гриз. — Черт возьми, было приятно уловить запах его брата — медвежий и мужской, наряду с нотками опилок и сосны.

— Райдер? — Голос Бена был хриплым, как будто он не верил своим глазам.

Райдер не так уж сильно изменился. Конечно, он набрался мужественности и веса зрелого мужчины, но не более того. Ему хотелось рассмеяться — никто бы ни поверил, что Бен молчит — но он с трудом набирал воздух в легкие. Казалось, медведь придавил его тяжелой лапой.

— Я… твою мать, Бен. Я…

Широкое, сильное лицо окаменело.

Слова Райдера превратились в пыль. Его брат должен был закричать. Будучи маленькими детенышами, они дрались и спорили; став взрослыми, они кричали и дрались, но все же объединялись против всех желающих. Его однопометник никогда раньше не отгораживался от него.

Люди, считавшие Бена покладистым, не видели его стальной хребет. Несправедливость и жестокость вызывали гнев медведя. Очевидно, так же, как обида.

Надежды Райдера тонули быстрее, чем камень в озере.

— Какого хрена тебе здесь нужно? — Голос Бена был низким рычанием, более глубоким, чем раньше.

— Я приехал, чтобы…

— Нет. — Рычание переросло в крик. — Никаких вестей от тебя пять гребаных лет. Достаточно того, что ты предпочел мне женщину, но потом ты ушел, как будто я был старым отбросом. Ты сделал свой выбор, братан.

Акцент был уродливым — и показывал ущерб, который он нанес своему однопометнику.

Моя вина. Моя одержимость самкой. Блять.

Райдер тяжело вздохнул. Больше нечего было сказать, не так ли?

— Ты прав. Мне очень жаль, Бен.

Шаги Райдера гулко отдавались по дереву, когда он пересекал крыльцо.

— Пойдем, котенок.

Она бросила на него встревоженный взгляд, засунув большой палец в рот.

Его сердце сжалось. Клянусь Богом, он отдал бы свою левую руку, обе руки, если бы это означало, что она будет в безопасности. Никогда не испытает мучений. Он осторожно поднял ее на руки.

Позади него раздался звук, как будто Бен получил удар кулаком в живот.

Райдер оглянулся.

Бен пристально посмотрел на Минетту. Его голос дрожал, когда он спросил:

— У тебя есть детеныш?

***

Часом позже, сидя на кухне, Бен наблюдал за своим однопометником, который стоял у раковины. Клянусь тяжелыми яйцами Херне, Райдер с годами стал выглядеть еще лучше. Может быть, на четыре дюйма ниже данных Бену Богом шести футов шести дюймов, его брат обладал худощавой мускулатурой и грацией пантеры — оборотня. Классически красивый, он притягивал женщин, как пчел к пролитому меду.

Из общих черт у них с Райдером были угловатые скулы, прямой нос и густые волосы, как у их матери, однако, широкие черты лица и телосложение Бена свидетельствовали о его шотландско — валлийском происхождении. Его светлая кожа сохраняла загар только благодаря многочасовому пребыванию на солнце.

Со стороны своего отца Райдер был французом и, как ни странно, афроамериканцем по происхождению. Либо Дикая Охота Фэйри затянулась дальше, чем принято считать, либо умирающий Даонаин одарил одного из предков Райдера кровью оборотня. Какова бы ни была первопричина, Райдер был темноглазым, со светлой, как седло, коричневой кожей.

Даже их личности были разными. Бен предпочитал аккуратность — коротко стригся. Был чисто выбрит. Его однопометнику было наплевать на его внешность; он завязывал свои черные волосы до плеч назад, когда они мешали ему. Его подбородок был покрыт темной щетиной.

У Бена был медленный техасский протяжный говор — и он любил поговорить.

Речь Райдера свидетельствовала о том, что он много лет прожил в Айдахо, и кот скорее вцепится в человека когтями, чем заговорит с ним. Но когда Райдер все — таки соизволил говорить, люди слушали его. Он был чертовски умен.