Вечер потрясения (СИ)

– К черту! Чего бояться сейчас? Русские в нескольких часах марша отсюда, – отмахнулся Элайжда Хоуп, с наслаждением расправляя плечи – тело затекло от многочасового пребывания в тесноте десантного отсека штабной бронемашины, обеспечивавшей вполне сносную защиту, но не отличавшуюся излишним комфортом.

Штабная машина остановилась на переднем крае, точно между позициями танкового и разведывательного взводов, занявших рубеж на обратном склоне невысокого, будто приплюснутого великанской ступней холма. Справа грозно возвышалась громада танка "Абрамс", сейчас превратившегося в отлично защищенную огневую точку – экипаж этого М1А2 был готов встретить противника смертоносным огнем с заранее подготовленной позиции, простреливая из своего мощного орудия простершуюся на север до самого горизонта равнину. Немного дальше в ночной мгле смутно угадывались угловатые очертания еще трех танков, выстроившихся бок о бок, точно по линейке, обратив стволы орудий в одном направлении – на север.

– Командира батальона ко мне, – приказал генерал Хоуп, поднимаясь по склону холма на его гребень, туда, откуда все окрестности были видны, как на ладони, на много миль вокруг. – Срочно!

По левую руку от командира полка заняли позиции боевые разведывательные машины М3А2 "Брэдли", направив к горизонту тонкие стволы автоматических пушек "Бушмастер". Шесть бронемашин прикрывали участок фронта шириной чуть меньше полумили. Они тоже находились на обратном склоне холма, так что над вершиной его возвышались только массивные башни с бронированными коробами спаренных пусковых установок ракет "Тоу" на левом борту. Именно эти ракеты воплощали сейчас все невеликие надежды Элайджи Хоупа на успех в предстоящем столкновении – пушки "Брэдли" и даже мощные орудия "Абрамсов" обладали намного меньшей досягаемостью, а удержать противника на расстоянии и означало, по сути, одержать победу.

– Генерал, сэр, – следом за командиром полка поднимался затянутый в полевой камуфляж офицер, командир батальона, готовившегося нерушимым заслоном встретить здесь удар врага.

– Доложите о системе обороны, майор! Как вы расположили силы своего батальона?

– Сэр, я решил построить оборону в два эшелона, – без запинки ответил командир батальона, выглядевший напряженным, взволнованным, но отнюдь не перепуганным. – Три разведывательные роты расположены в первом эшелоне по фронту две мили, сэр. Мы знаем о положении противника благодаря воздушной разведке, а потому необходимости в боевом охранении нет, лучше сконцентрировать силы. Во втором эшелоне находится танковая рота, это мой резерв, сэр.

Второй бронекавалерийский полк оказался разбросан на довольно большой территории, рассеян по степи, будучи изначально придан повзводно и поротно наступавшим батальонам Десятой легкой пехотной дивизии. И теперь, несмотря на спешку, все силы так и не удалось еще собрать в кулак, но и один только разведывательный батальон представлял немалую мощь благодаря своим сорока одному танку "Абрамс" и тридцати восьми бронемашинам "Брэдли", усиленным шестью самоходными минометами калибра восемьдесят один миллиметр на шасси бронетранспортеров М113А1. Этого при должной удаче и поддержке с воздуха вполне могло хватить, чтобы отразить удар вражеского полка, и потому бойцы, занимавшие позиции на безымянном холме, не чувствовали страха, но только холодную решимость.

– Мы сумеем отразить атаку русских, – ободряюще произнес генерал Хоуп. – Линия обороны здесь уже достаточно прочна. Слева от вас занял позиции первый разведывательный батальон нашего полка, правый фланг прикрывает батальон Десятой легкой пехотной дивизии, так что у русских едва ли получится обойти наши фланги. А в тылу готовится к бою артиллерийский дивизион полка. Ну и, разумеется, нас все время будут поддерживать вертолеты и штурмовики. Противник превосходит нас численностью, но его солдаты измотаны долгим маршем и постоянными атаками нашей авиации. Они устали, почти потеряли веру в успех и держатся пока только на упрямстве. Нам нужно выдержать первый удар, пусть враг поймет, что оборона здесь прочна, и тогда он отступит, утратив всю свою решимость, если почувствует, что мы готовы стойко сражаться.

Батальон готовился к бою, судорожно вцепившись в гребень невысокого холма. А где-то позади, в нескольких милях за спинами едва сдерживавших нервную дрожь бойцов Второго бронекавалерийского маневрировали на степных просторах две дюжины самоходных гаубиц М109А6 "Паладин", расчеты которых ожидали приказа в готовности обрушить на врага огненный шквал. Град снарядов калибра сто пятьдесят пять миллиметров, забрасываемых мощными орудиями на тридцать километров, был способен очень быстро охладить пыл самого яростного противника, и понимание этого вселяло тень надежды в душу командира батальона, с уверенностью произнесшего:

– Мы остановим русских, сэр, выдержим любой их удар! Им ни за что не подняться на этот холм! И если не отступит легкая пехота, наша оборона выстоит, и завтра мы уже будем праздновать победу!