Вечер потрясения

– К черту, ныряем, насколько возможно. Приборы гидроакустического противодействия – за борт! Лево на борт девяносто, полный вперед!

Ложные цели россыпью выстрелили в воду из специальных пусковых устройств – давно уже для подобных фокусов не применялись торпедные аппараты, которым всегда может найтись и более значимое дело. Подлодка, преодолевая инерцию, превозмогая собственную массу и избыточную плавучесть, метнулась прочь от приближавшихся торпед, щедро рассыпая за собой "ловушки" и стремительно набирая ход.

Одна из торпед "Марк-46", преследовавших "Воронеж", ушла в сторону, привлеченная акустическим имитатором, и ударная волна, рожденная ее взрывом, даже не коснулась покатого корпуса атомохода. Но вторая упорно сокращала расстояние, и без того невеликое, и вот, наконец, коснувшись обшивки, разорвалась.

– Есть контакт! Попадание!

– Приготовиться к удару, – надсаживая горло, рыкнул Колгуев. – Держаться всем!

Мощности фугасной боеголовки весом сорок три килограмма, сдетонировавшей в считанных саженях от подлодки, хватило, чтобы пробить легкий корпус, оставив в борту субмарины зияющую рану. Но прочный корпус, непроницаемая капсула, в которой и находились отсеки и основные системы атомохода, выдержал. Мощный удар сотряс "Воронеж" от кормы до носа, и не все моряки сумели удержаться на ногах. Но вслед за ударом не пришел поток ледяной воды, даже не погасло освещение.

– Осмотреться в отсеках, – приказал Юрий Колгуев. – Доложить о повреждениях.

Прежде чем офицеры смогли выполнить приказ, прошло несколько десятков секунд. Но командир "Воронежа" и без того не сомневался, что единственное попадание не причинило действительно серьезного вреда.

– У нас крепкая шкура, – усмехнулся старший помощник. – Янки еще трижды успеют обломать об нее свои зубы!

Погружение завершилось, когда до дна, вздымавшегося зубьями подводных скал, оставались считанные десятки метров. Подлодка, раненая, но не утратившая своей мощи, развернулась, взяв курс к своим берегам. Несмотря на то, что они чудом избежали гибели, моряки не могли скрыть своей радости – они выполнили свою задачу, сделав то, ради чего на всю жизнь обручились с глубиной, и возвращались домой победителями.

Ракеты "Гранит" на лету выстраивались в боевой порядок. Они не были живыми, но их создатели наделили свои творения разумом, пусть ограниченным, но вполне достаточным для самого главного – атаки и боя, последнего и единственного в их странной, подчиненной строжайшей логике, "жизни". И сейчас стая самолетов-снарядов, единое целое, боевой рой, готовилась ударить по самой лакомой цели, против которой их только могли обратить.

Авианосное соединение не было простой мишенью, и потому атака велась по всем правилам. Вперед выдвинулся эшелон прорыва противовоздушной обороны, восемь ракет, ставший на острие клинка. На флангах расположилась группа прикрытия – их целями должны были стать корабли эскорта, ну а затем мчалась, завывая турбинами, ударная группа, "камикадзе", всей своей нечеловеческой душой жаждавшие вгрызться в чрево "плавучего аэродрома", разрывая его борта, корежа палубу, наполняя огнем его нутро.

Сирена воздушной тревоги заревела в тот миг, когда все моряки уже вздохнули с облегчением. Адмирал Бридж, которого под руки вытаскивали из центрального поста, где кое-как удалось сбить пламя, вздрогнул, ощутив животный ужас, подавлявший волю и разум.

– Ракетная атака, – сообщил командир "Авраама Линкольна". – Боевая тревога! Все по своим местам!

Радары эскадры "увидели" приближающиеся ракеты в тот же миг, когда авианосец настигло сообщение с борта "Викинга". У моряков было несколько десятков секунд, чтобы хоть что-то сделать, и они почти сумели приготовиться к отпору.

Ракеты обрушились на авианосную группу, словно стая ястребов – на ничего не подозревающую жертву. Крейсера и эсминцы, едва получив приказ, встретили их неслаженными залпами, в спешке опустошая ракетные погреба. Вновь воздух прочертили следы стартующих зенитных ракет RIM-66C комплекса "Стандарт". Над эскадрой развернулся противоракетный зонтик, но острие атакующих ракет прорвало его, почти не притупившись.

Системы "Иджис", на которые замкнулось управление всем набором вооружения ракетных крейсеров и эсминцев "Арли Берк", были созданы как раз для отражения массированных атак, и они почти оправдали свое предназначение. Первые пять "Гранитов" оказались сбиты зенитными ракетами уже в считанных милях от эскадры. Еще два русских самолета-снаряда наткнулись на стену заградительного огня – универсальные пятидюймовки "Марк-45", задрав в зенит длинные стволы, буквально захлебывались свинцом, посылая в небо снаряд за снарядом. Еще три ракеты "завалили" пилоты остававшихся в небе "Супер Хорнитов", но остальные, целых четырнадцать, уже оказались внутри ордера, мчась к авианосцу.

– Поставить помехи, отстрелить ложные цели, – сыпал приказами командир "Авраама Линкольна", один сейчас распоряжавшийся всеми силами, прежде подчиненными контуженному адмиралу Бриджу. – Ракетные комплексы – пуск!