Вечер потрясения

Мысль о том, чтобы управлять обороной города, тем более обороной страны из этой норы, оказалась не более, чем фарсом, и лишь теперь Самойлов осознал это во всей полноте. Единственное, на что был пригоден бункер – спрятаться там, пережидая бушующий над головами ядерный шторм, чтобы потом, когда все стихнет, полюбоваться радиоактивным пепелищем, раскинувшимся на месте огромного, полного жизни города. Сейчас же министра достигали лишь обрывки сообщений, пугавшие своей бессмысленностью. Радиосвязь работала с перебоями, а провода "дотягивались" не везде, да и их легко можно разорвать несколькими точно положенными бомбами, а уж в таком деле американским пилотам равных не было.

– От Грекова известия есть?

Анатолий Вареников отрицательно помотал головой – слова сейчас были не нужны. Последняя радиограмма – всего три коротких слова – от Михаила Грекова, пробившись сквозь завесу помех, пришла достаточно давно, но воцарившееся с той секунды молчание было вполне красноречиво. Командующий танковыми войсками сделал свой выбор, и судьба его не оставляла теперь сомнений. И вскоре эту участь предстояло разделить тем, кто сейчас ютился в подмосковных катакомбах, тщетно пытаясь оттянуть неизбежное.

– Американцы обломают зубы о нашу оборону, – пытаясь казаться намного более уверенным, чем на самом деле, произнес Анатолий Вареников. Командующий Сухопутными войсками России пытался успокоить министра, но, прежде всего, самого себя. – Мы заставим их отступить. Теперь ни о какой внезапности не может быть и речи, и Волков справится с задачей, отбросив прочь чертовых янки!

Самойлов промолчал, опустив голову, и лишь тяжело, с присвистом, вздохнул. Он словно воочию видел, как небо над пригородами столицы расчерчивают дымные следы стартующих зенитных ракет, как сыплются на землю охваченные пламенем вражеские самолеты, как расцветают "бутоны" парашютных куполов. Американские "Орлы" и "Соколы" мчались к своим целям, неся разрушение и смерть, а из-под облаков на них с отчаянной яростью бросались русские "Журавли", сверкая красными звездами на сдвоенных килях. Но слишком мало было перехватчиков после первого, ошеломляющего налета американцев, слишком быстро таял запас зенитных ракет, далеко не каждая из которых находила цель в месиве электромагнитных помех и ложных целей, а враг лишь усиливал натиск, бросая в бой все новые эскадрильи.

– Товарищ генерал, запыхавшийся лейтенант, едва не снеся с петель дверь, ворвался в кабинет Самойлова, даже не обратив внимания на его хозяина. – Товарищ генерал, связь с командным пунктом генерала Волкова прервана. Поступили донесения из Внуково и Шереметьево. В аэропортах высажен американский десант!

– О, господи! Они все же прорвались!

Аркадий Самойлов вздрогнул, точно над самым ухом у него прозвучал внезапный выстрел:

– Американцы здесь, в Москве?! Они же скоро доберутся и до нас, генерал!

Министр почувствовал, как немеют ноги, и, боясь не удержать равновесие, прижался спиной к стене, ощутив сквозь ткань рубашки, быстро пропитывавшейся потом, шершавый бетон. Главе правительства вдруг стало душно, несмотря на работавшую в полную мощь фильтровентиляционную установку, подававшую очищенный воздух во все помещения огромно подземного комплекса.

– Проклятье, держите себя в руках! Черта с два они нас достанут, – оскалился генерал Вареников, и, обернувшись к лейтенанту, побледневшему, но выглядевшему вполне решительны, отрывисто и четко произнес: – Всем подразделениям армии и милиции приказываю направляться к аэропортам. Задача – блокировать и уничтожить десант противника в кратчайший срок! Ни один американский солдат не должен ступить и шаг за пределы летного поля! Марш к связистам, лейтенант! Бегом!!!

Анатолий Вареников был еще вполне уверен в себе, чтобы не подаваться панике. В его распоряжении хватало людей, чтобы покончить с горсткой янки – бойцы дивизии Дзержинского, милиция, солдаты подмосковных гарнизонов, этого было достаточно для обороны столицы. Новый приказ привел в движение разом сотни вооруженных людей, бросив в столичным аэропортам бронированные колонны. Но время было уже упущено – враг, понесший уже немалые потери, пришел не для того, чтобы просто отступить.

Ротная колонна отдельной мотострелковой дивизии имени Дзержинского вылетела на летное поле аэропорта Внуково, и, прежде чем бронемашины успели развернуться в цепь, занимая боевые порядки, со всех сторон на них обрушился огненный шквал.

– Русский на мушке, сэр! – Опустившийся на колено десантник видел в прорези прицела разрисованную полустершимися разводами камуфляжа – а может это и вовсе были потеки грязи – боевую машину, со скрежетом катившуюся по бетону прямо на горстку бойцов Восемьдесят второй воздушно-десантной дивизии.

– Огонь! Огонь из всех стволов, парни! Прикончить выродков!