Вечер теплый, вечер талый

Он выбежал на площадь и очутился как раз напротив фонтана. Здесь по-прежнему стояли все те же странные существа, казалось, они и не уходили. Они собрались вокруг фонтана и громко говорили, спорили, кричали… Из самого центра раздавался звонкий голосок Феи.

Над толпою взвился новый крик, и капитан бросился вперед, пробиваясь сквозь строй мохнатых тел.

Около каменного бортика в землю были вбиты два деревянных столбика. К ним привязали двух мохнатых существ: маленьких, едва доходивших капитану до пояса. Их головы украшали маленькие рожки, у каждого был хвост с кисточкой, а на ногах копытца. Черти. Вернее чертята. Около них стояли Фея и Тролль.

— Ого-го, — крикнули из толпы. — А вот и самозванец! Пусть поучаствует, раз ему так хочется побыть человеком.

Фея улыбнулась, поманила пальчиком к себе. Капитан на негнущихся ногах сделал шаг вперед и увидел, что в левой руке Фея держит нож с длинным узким лезвием.

— Попробуй, — тихо сказала она. — Это впечатляет.

— Вы что тут делаете? — хрипло осведомился он. — Зачем вы их мучаете?

— Мучаем? — удивился Тролль. — Мы просто развлекаемся!

Он нагнулся к одному из чертят, и отхватил кусок лохматого уха длинными клыками. Чертенок пискнул.

— Никто никого не мучает, — подхватила фея. — Мы что, люди?

Она присела на корточки и вонзила свой нож в плечо второму чертенку. Тот только слабо дернулся. Не обращая внимания на застывшего от ужаса капитана, Фея припала к открытой ране алыми губами.

— И мне! — закричали из толпы. — И мне дайте!

Его толкнули в спину, и сразу стало тесно: толпа бросилась к фонтану, обтекая застывшего человека с двух сторон. Спины — зеленые, пупырчатые волосатые с крыльями и без, — закрыли от взора капитана столбы с чертями, и над толпою снова взвился крик боли.

— Назад, — закричал капитан. — Назад!

Он вскинул автомат, нашарил негнущимся пальцем спусковой курок, нажал… И яркая вспышка заслонила окружающий мир.

* * *

— Саня, — позвал он, трогая за плечо лежащего перед ним солдата. — Саня!

— Оставь его, Лешка, — донеслось из-за спины. — Оставь.

— Нет, он живой, живой!

— Не трогай его, майор, дай человеку отойти спокойно.

Майор Алексей Викторович Семгин, он же просто Лешка, поднялся и отвел взгляд от умирающего. Улица пуста. От нее остались только развалины каменных домов и перекошенные фонарные столбы. Бои за город были тяжелыми, фрицев, сопротивлявшихся до последнего, приходилось выбивать из каждого подвала.

— Лешка очнись, они сейчас будут выходить.

Майор вздрогнул, нашаривая автомат на плече. Вот она — дверь, ведущая в подвал. Вернее то, что от нее осталось. Там внизу — кучка немцев, притаившихся, решивших пересидеть атаку русских в убежище. Санька первым сунулся в этот подвал и заработал пулю. Остальные, окружив выход, изрешетили очередями дверь, подбросили внутрь ручную гранату, разворотившую косяк, и стали ждать.

Фрицы сдались, — деваться им было некуда. Сейчас они должны были выходить. Алексей, направив автомат на дверь, крикнул:

— Выходи! Без оружия с поднятыми руками!

Дверь в подвал тихонько толкнули изнутри, и она рассыпалась в щепки.

— Нихт шисн! — раздалось из темноты. — Гитлер капут!

— Выходи! — крикнул майор. — Без оружия!

Первым шел тощий парень, совсем еще мальчишка. В правой руке он сжимал носовой платок, бывший когда-то белым. Грязные, черные как черти, давно не бриты. Шинели заляпаны пятнами сажи и жира. Немцы.

— Отвоевались падлы, — прошипел один из солдат за спиной майора.

— К стене, — скомандовал Алексей, — к стене, суки!

Десять человек в грязных шинелях испуганно жались к стене дома, выщербленной сотнями пуль.

— Нихт шисн, — жалобно повторил мальчишка. — Гитлер капут!

Алексей почувствовал, как сердце гулко стукнуло в груди, наливая тело гневом. Вот. Они. Здесь. Ненавижу! Его пальцы сами нашарили спусковой крючок, метал приятно холодил палец. Всех. Их. В клочья!

Его кто-то тронул за ногу и Алексей резко повернулся. Никого. И снова, за ногу рукой…

— Санька! — Прошептал он, нагибаясь к солдату, — Санька!

Тот открыл глаза и едва слышно прошептал:

— Командир, не надо.

— Ты что, Санька, — зашептал майор, падая на колени перед солдатом, — ты о чем?

— Не стреляй, — прошептал тот, — не надо… Они же сдались.

— Ты что Санька, ты что!

Солдат вытолкнул языком изо рта бурый сгусток и закашлялся. Брызги крови алой сыпью легли на щеку Семгина.

— Не надо майор. Они без оружия. Они же сдались.

— Санька да ты что, они же нелюди! Они тебя…

— Командир, ты же человек… настоящий человек. Будь таким до конца…

Солдат закашлялся, вздрогнул. Голова бессильно откинулась на брусчатку.

— Отряд! — крикнул майор, поднимаясь на ноги. — Вязать! Всех вязать сукиных детей! И назад, в тыл!

Он вскинул автомат и выпустил в воздух весь магазин.

* * *

При первых же выстрелах толпа бросилась врассыпную. Потом чудовища опомнились, обернулись, но было поздно. Когда магазин кончился, майор достал из кобуры трофейный парабеллум и продолжил стрельбу. Его глаза застилал алый туман гнева. Внутри все бурлило и кипело, в голове метались неясные образы… сейчас он помнил только одно — как убивать.