Вечер в городе соблазнов

– Винокурова, не испытывайте мое терпение! Мы здесь не на обсуждении новой коллекции от-кутюр! – прервал меня безапелляционным тоном босс спецслужбистов. А затем он принялся рассуждать вслух: – Как можно найти киллера? Или вести расследование под прикрытием, так, чтобы никому ничего не было известно, и тогда мне потребуется оторвать множество моих подчиненных от иных, гораздо более важных и выгодных заданий, или, наоборот, выйти со всей историей к прессе. Тогда убийца сам узнает о том, что его ищут, и решит нанести новый удар – теперь уже по вас!

Слова возмущения застряли у меня где-то между желудком и трахеей. Несносный тип, тезка вождя мирового пролетариата, хочет отпустить меня на волю, но вовсе не по причине своей душевной доброты, а чтобы сделать из меня приманку для маньяка! Как все хорошо продумано – с меня снимаются подозрения в убийстве Вити, Эстефании и Жан-Мишеля (к чему я, собственно, и стремилась!), но я сама становлюсь жирной мухой на крючке! Ведь убийца, узнав о нашем дилетантском расследовании, непременно решит устранить не в меру любопытных сыщиков!

– Благодарю за честь, но у меня масса дел... – начала я, но Владимир Ильич оборвал меня:

– Вот и хорошо, что мы договорились, Арина! И учтите – если снова решите вести свою игру и обманывать меня, то вам не поздоровится. Вы же знаете, какие методы мы используем. Да и я всегда могу вас арестовать по обвинению в трех убийствах. До выдачи Бертрану дело не дойдет – вы, уверяю вас, скончаетесь еще в камере предварительного заключения – повеситесь или, кто знает, умрете от инфаркта.

Да, отличные перспективы, надо сказать! Рано я обрадовалась, думая, что меня просто так отпустят на свободу! Отлично получается: до сих пор мы охотились за убийцей, который о нашей миссии ничего не подозревал, а теперь убийца будет охотиться за нами. Вернее, за мной, глупой и несчастной топ-моделью тридцати лет от роду. И за что такие несчастья на мою голову?

– Умирать от инфаркта вам пока что не с руки, – заметил мягко Владимир Ильич. – И вы же не хотите, чтобы на вас навесили еще разбойное нападение на краеведческий музей и убийство бедняжки Маргариты Вениаминовны? А то ведь факты можно повернуть и против вас, Арина...

И что я могла сделать в такой ситуации? Только согласиться на предложенный, вернее, продиктованный Владимиром Ильичом план действий. А план его был простым – нам требовалось продолжать начатое расследование, только и всего. Но сначала глава неизвестной мне то ли спецслужбы, то ли мафиозной корпорации собрался подкинуть матерьялец нескольким желтым газеткам, от меня же требовалось дать парочку интервью.

– Мы интервью за вас составим и разошлем куда надо, – заверил меня Владимир Ильич. – Вы еще станете героиней! Этакой новой матерью Терезой или Розой Люксембург!

Мерзавец еще смел говорить о том, что я хочу загрести жар чужими руками? Он же сам без стыда и совести подставляет меня (а также, к слову сказать, Дениса и Таечку) под удар, превращает в мишень для убийцы!

И все же в сложившейся ситуации выход был наиболее подходящим. Я дала свое согласие, и все было улажено в течение пятнадцати минут. Мне позволили привести себя в порядок, выдали документы, затем в одном из помещений прокуратуры меня щелкнул фотограф, а потом Владимир Ильич, пожав мне руку, торжественно провозгласил:

– Родина вас не забудет, Арина!

Легче мне от его слов, конечно, не стало. Я спросила, как мне выйти на связь с его организацией, если возникнут проблемы, и босс ответил:

– Мы сами выйдем с вами на связь. Постарайтесь оставить убийцу в живых, мне хочется самому поговорить с ним, а потом презентовать его широкой, в том числе и зарубежной, общественности. Тогда никто не усомнится в том, что во всем виноват маньяк-одиночка!

На том мы расстались. Меня под белы рученьки выпроводили из здания староникольской прокуратуры, около которой я увидела… Таечку. Скажу честно, что была крайне рада лицезреть глуповатую физиономию дочки моего покойного любовника. Таечка, завидев меня, зарыдала и полезла обниматься. Мне пришлось вынести страстные лобызания и невнятный лепет.

– А где Денис? – словно невзначай спросила я.

– Не знаю, Ариша! – снова расплакалась Таечка. – Он исчез вчера вечером. Сказал, что у него важное дело, встреча с информатором. А потом меня разбудили какие-то типы... Я мирно спала в номере, а они ввалились и велели собираться. Я сразу же их узнала – те же личности, что нас с тобой пытали в Бертране. Господи, они снова тебя истязали? Вот ведь нелюди! Мне было так страшно, так страшно! Я едва не описалась от ужаса! У меня вообще слабый мочевой пузырь...

Менее всего в тот момент мне хотелось слушать малоприятные подробности о физиологических особенностях организма девушки. Мне было обидно и неприятно, что Дениса рядом не оказалось. Неужели мой герой-любовник попросту дал деру, узнав, что меня сцапали в музее?