Вечер в городе соблазнов

Ну, по поводу Ухтомской я несколько слукавила – во время трансатлантических перелетов я частенько убивала время тем, что погружалась в мир ее романов, далеко не самых плохих, надо признать. Да и Крылова я знала – он на одном из приемов прямо предложил мне стать его любовницей, на что я ответила гордым отказом.

– Но что все это может значить? – задумалась Таечка. – Папа наверняка знал этих людей. Но, выходит, они были хорошо знакомы еще много лет назад?

– На твои вопросы мог бы ответить Виктор Геннадьевич, но теперь пообщаться с ним по известным причинам невозможно, – добавил Пташук. – Проще всего будет спросить их напрямую...

– Ага, и они напрямую ответят чистую правду! – расхохоталась я. – Куда там! Сдается мне, что Староникольский союз – какое-то тайное и, похоже, криминальное сообщество. Что еще имеется в бумагах? Встречаются три раза в год, проводят заседания... И чего там обсуждают, интересно?

Данный пункт прояснить никто не мог. Я вручила бумаги Пташуку.

– Вы у нас частный детектив, вы и должны ломать голову! – капризно сказала я. – И вообще, мы ведем жизнь вампиров – бодрствуем по ночам, а днем отсыпаемся. Утро вечера мудренее, мне пора на боковую!

И я отправилась на диван, оставив Таечку и Пташука наедине. Они о чем-то шептались, кажется, целовались, так и не дав мне толком выспаться. Если и удавалось смежить веки, то возникала пугающая картинка – огромная бетонная труба, заполненная нечистотами и тысячами пищащих крыс. К чему бы такой сон? Явно не к добру!

* * *

Проснувшись, я убедилась, что в квартире никого нет – голубки упорхнули. Женское любопытство взяло верх, и я принялась методично исследовать немногочисленные ящики в комодах и шкафах. Пташук был на редкость неаккуратным человеком! На дне старого чемодана обнаружился целый арсенал оружия и амуниции – и для чего он ему? Мое внимание привлекла и металлическая шкатулка, запертая на замок. Вскрыть ее я не смогла, только потрясла около уха, убедившись, что там находятся всего несколько предметов. И какие тайны у Пташука могут быть от народа?

До меня донесся звук открывающейся двери, и я, поставив шкатулку на место, быстро вернулась обратно на диван, изобразив внезапное пробуждение. Таечка и Пташук принесли свежие овощи и фрукты.

– Мы были у приятеля Дениски, – затараторила Таечка, – и он сделает нам документы... С ними мы попадем в Англию... Я позвонила маме, предупредила ее о том, что мы приедем...

– Надеюсь только, что телефон твоей мамаши не прослушивается, иначе нам на хвост опять сядут спецслужбисты! – встревожилась я.

– Вынужден лишить вас своего общества, – сказал вдруг Пташук. – Мне пора в Бертран, выяснить кое-что о таинственном официанте.

– Я с тобой, я с тобой! – запричитала Таечка, и я тоже заявила:

– Если мы работаем вместе, то и в Бертран тоже едем вместе!

Мне не хотелось торчать тут, в захолустной дыре, одной, а находясь в Бертране, я чувствовала себя намного лучше. Если, конечно, не приходилось плестись по канализационному стоку...

– Но это же опасно! – попытался доказать мне Пташук, на что я ответила:

– Не опаснее, чем оставаться одной в вашей квартире! Ну, вы опять подготовили своего «лягушонка»? Предлагаю сменить средство передвижения – его вполне могли засечь полицейские или наши незабвенные друзья, предпочитающие пытать при помощи электричества!

Оказалось, что Пташук тоже так подумал и даже раздобыл неприметный автомобильчик. Но до того как мы снова отправились на Лазурный Берег, нам пришлось побывать у его итальянского приятеля, весьма странного типа с большими усами и вороватым взглядом. Надо же, с какими типами якшается Пташук…

Итальянец сделал фотографии на цифровую камеру. Причем со мной пришлось повозиться, чтобы изменить внешность. Я категорически отказалась прилеплять нос из папье-маше, делавший меня похожей на Бабу-ягу, но милостиво согласилась на парик и вставную челюсть. Результат получился плачевный – я превратилась в страшноватую особу неопределенного возраста. Точнее, результат был великолепен, так как точно никто, даже при наличии самого пылкого воображения, не идентифицирует в жуткой тетке меня, одну из самых красивых женщин в мире.

Наконец мы смогли снова направиться в Бертран. Мне пришлось натянуть седой парик, повязать сверху косынку и напялить солнцезащитные очки. Как бы мне хотелось повернуть время вспять и вернуться в прошлую неделю! Но я приняла решение, и назад пути не было. Газеты, купленные на бензоколонке, сообщали о том, что выписан ордер на мой арест и что меня разыскивает Интерпол – я превратилась в беглую преступницу. Мой адвокат рвал и метал, заявляя в пространном интервью, что не ожидал от меня подобной детской выходки. Что ж, раз все уверены в моей виновности, надо доказать обратное! О, что бы я сделала с истинным убийцей Вити! Тут я умолкаю, потому что моя кровожадность не ведает границ...

* * *