Вечер вдвоем

— Ты пытаешься сказать, что наутро станешь ненавидеть себя? — тихо охнула она, и его губы скривились.

— Думаю, да. Мне будет нетрудно закрывать глаза на это, пока я наслаждаюсь твоим телом, но дело в том, что я не использую женщин подобным образом. — Он печально посмотрел на искрящуюся воду. — Если бы все было по-другому…

Майкл не закончил предложения, предоставив ей додумывать остальное.

Сердце у Айрин замерло, и она поняла, что не может этого так оставить.

— Да? Если бы все было по-другому? — переспросила она.

Майкл вздохнул и прямо посмотрел ей в глаза. Выражение его лица было непреклонным.

— Но все обстоит именно так, а не иначе, Айрин. Я знаю то, что я знаю. А ты такова, какова есть.

Если не считать того, что она совсем не та, за кого он ее принимает. Но как ей переубедить его? Соня была права: она сама вырыла себе яму, из которой не в состоянии выбраться. И все же стоило попытаться, поскольку Айрин чувствовала, что близка к чему-то невероятно ценному. Она прикоснулась к его плечу.

— Иногда все бывает не таким, как кажется, Майкл, — мягко начала она, и на его лице мелькнуло тоскливое выражение.

— А иногда — именно таким.

Айрин нахмурилась.

— Да, но ты кое-чего не знаешь. Я…

Он прервал ее, приложив палец к губам.

— Не надо. Я не хочу больше ничего знать.

Айрин схватила его запястье и отвела руку.

— Ты должен выслушать. Я говорила тебе неправду! — продолжала она, твердо решив объяснить ему то, что он видел зимой три года назад.

— Если уж на то пошло, и я не был до конца честен с тобой. Раньше ты обвинила меня в том, что я ревную, и была права. Я уже давно хочу тебя, — спокойно признался он, заставив Айрин забыть о том, что она собиралась сказать.

— Вот как? Ты очень хорошо это скрывал, — не удержавшись, сухо заметила она.

Майкл улыбнулся.

— Разве? Иногда мне казалось, что это до боли очевидно. Если быть честным до конца, я и теперь так хочу тебя, что с трудом удерживаюсь на расстоянии. Как бы там ни было, но мне не доставляет удовольствия хотеть тебя. Мне необходимо уважать женщину, с которой меня связывают какие-то отношения, — продолжил он. — Вот почему между нами никогда ничего не будет.

Она всегда догадывалась, что он чувствует, но теперь, когда Майкл сказал это вслух, его слова причинили Айрин боль, и она не могла оставить их без ответа. Зеленые глаза заглянули в глубь синих, и, глубоко вдохнув, она предприняла очередную попытку сказать правду.

— Майкл, по поводу того, что, как тебе казалось, ты видел…

Прервав Айрин, Майкл провел костяшками пальцев по линии ее подбородка с неожиданной нежностью.

— Я это видел, Айрин. Твои слова не изменят моего мнения о тебе. Для тебя я всего лишь игрушка, милая. Которую ты желаешь потому, что не можешь получить. Как бы мне ни хотелось оказаться с тобой в постели, я не воспользуюсь тобой — и не позволю воспользоваться мной — для удовлетворения сексуальных потребностей.

Айрин могла бы возразить ему, но понимала, что он ей не поверит. Как не поверит и той правде, которую она только что собиралась открыть ему. Марк никогда не полюбит ее из-за «прошлого». Ей следует смириться. Все, на что она могла рассчитывать, это на роман с ним, который также потребует немалых усилий…

Айрин скрыла сожаление за игривой улыбкой.

— Ты уверен, что дело только в сексуальной потребности?

Майкл окинул взглядом ее тело.

— О да. Впрочем, весьма настоятельной, — мрачно признал он.

Это, по крайней мере, давало какую-то надежду. Даже роман, каким бы кратким он ни был, оставит воспоминания на тоскливые дни и ночи, ждущие впереди. Ей следовало рискнуть.

— Может, мне все-таки удастся убедить тебя изменить свое мнение и плыть по течению? — вкрадчиво спросила Айрин и ничуть не удивилась, когда он покачал головой.

— Просто занеси меня в свой дневник как одного из тех, кто проплыл мимо, — легко отказался он, и ее сердце облилось кровью.

Майкл был единственным, кто ей нужен, и теперь она знала это. Но из-за спектакля, свидетелем которого он стал, они лишились чего-то чудесного.

Было горько осознавать, что она слишком хорошо сыграла свою роль, и теперь Майкл никогда ей не поверит, но другого выбора не оставалось. Пришлось проглотить комок, застрявший в горле, и хрипловато рассмеяться.

— Проклятье, Майкл Эббот, тебя так трудно соблазнить! — воскликнула она, упираясь подбородком в колени, чтобы скрыть свое лицо от его проницательного взгляда.

— Рад, что ты так хорошо это восприняла, — весело заметил Майкл, и Айрин, уже приведшая чувства в относительный порядок, бросила на него насмешливо-негодующий взгляд.

— Не думал же ты, что я утоплюсь из-за тебя в озере? — воскликнула она.

— Ну, не столь драматично, — пожав плечами, заметил он, — но, по крайней мере, слез я ожидал. Ты снова удивила меня.

Не дождешься, подумала Айрин, а вслух весело предположила:

— Может быть, это потому, что я необыкновенная женщина?

Майкл мягко рассмеялся.

— Несомненно! У тебя есть стиль.