Вечер вне дома: Сборник

Я выпил свой бокальчик, вышел и пошел по дороге. Справа от меня раскинулись поля, за ними видна площадка для игры в гольф. А по другую сторону чудо-городок. Я подумал, что если у меня когда-нибудь будет птичья ферма, то непременно в подобном местечке, где можно отдыхать в поэтическом одиночестве, а не гоняться по всему миру в поисках разных прохвостов. Вот было бы здорово! Я шел, погруженный в такие размышления, и вдруг услышал свист. И кого же я увидел? Самого Домби, не сойти мне с этого места!

Вид у него был устрашающий. Клетчатый костюм, какая-то дурацкая кепочка, а через плечо огромный мешок с клюшками для гольфа.

— Ну-ну,— сказал я,— что все это значит и что за маскарад, Домби?

— Садись, Лемми, отдохни немного. Нам надо поговорить.

Мы сели, я протянул ему сигарету.

— Дело вот в чем. После твоего ухода Флеш стал из-за чего-то нервничать.

— Что ты говоришь? Значит, генерал стал тревожиться? О чем? Может быть, он думал, что я буду болтать еще с какой-нибудь девчонкой? Не так ли?

Домби посмотрел на меня и подмигнул.

— Этого я не думаю. Знаешь, Лемми, мне почему-то показалось, что Флеш что-то разнюхал про Клива.

— Вот как? А что именно?

— Понимаешь, ему пришло в голову, что Клив пытается добиться своего и знает о месте пребывания Варлея немного больше, чем говорил. Он обратил внимание на то, что Клив рвался из Парижа и лез из кожи вон, чтобы попасть сюда раньше тебя.

— Да, я согласен. Что еще?

— Ничего. Просто Флеш не хотел, чтобы Клив обскакал тебя с этим заданием.

— Ага! Ты хочешь сказать, что Флеш ждет от меня отличной работы? Хочет, чтобы я сцапал Варлея?

Домби кивнул.

— Да, так я думаю. Не забывай, что Флеш работал в ФБР, поэтому он всегда ревнует к департаменту. Он возмущен той брехней, что наговорили про тебя. Вот он и хочет, чтобы ты утер всем носы. А Клив слишком рвется действовать самостоятельно.

— До меня дошло. Значит, сейчас он пытается уравнять мои шансы?

— Верно,— согласился Домби.

— Ладно, валяй дальше.

Домби затянулся, выпустил струю дыма, потом сообщил:

— Ну, так вот. Как только ты уехал, он связался

с Лондоном и попросил, чтобы их работники присмотрели за Кливом, если он попробует подставить тебе подножку.

Я подмигнул. Наш генерал — голова, потому что Клив как раз так и сделал. Когда я сегодня утром зашел в «Савой», его там не было. Мне сказали, будто он уехал на два-три дня.

Я сообщил это Домби, а он ответил:

— Правильно, он приехал сюда и остановился в Хельмвуде. Это по другую сторону от Доркинга.

— Все это прекрасно, но какого черта он сюда прискакал? Узнал он что-либо?

Домби пожал плечами.

— Зачем он сюда явился? Есть только один ответ. По-моему, он считает, что Варлей где-то в этих местах. Действует на свой страх и риск. Тут кругом полно канадцев. Если Варлей задумал играть под канадца, то лучшего места ему не найти. Если он заползет сюда, то его и за тысячу лет никто не найдет.

— А ты знаешь адрес Клива?

— Знаю. Коттедж «Торп». Это не доезжая до Хельм-вуда, в Кейпеле, дорога отсюда прямая.

Я закурил.

— У тебя есть какие-либо инструкции?

— Нет, это все. После того как генерал отрядил человека опекать Клива, он быстренько послал меня сюда. От этого парня я и узнал адрес Клива. Мне сообщили, что ты прибыл и остановился на Джермин-стрит, и я поспешил с тобой связаться. Ладно, куда мне теперь податься?

Я немного подумал.

— Послушай, Домби, возвращайся-ка ты назад в город. Во-первых, неразумно нам обоим болтаться в этих местах. Кто-нибудь нас может узнать, а если нас двое, то такая возможность станет в два раза больше.

Во-вторых, меня просто тошнит от твоих штанов, от одного их вида. Поезжай снова в Лондон. Я остановлюсь здесь в гостинице «Полная бутылка». Вернувшись в город, позвони мне и сообщи номер телефона, по которому я смогу тебя найти. Дошло?

Он ответил, что дошло, потом добавил, что привык подчиняться приказам, но это довольно печально.

— Почему?

— Эта малюточка в «Полной бутылке»! Ты обратил внимание, какая она прелесть? Она в меня уже здорово втрескалась, а я теперь уезжаю. Вот всегда так: стоит мне начать крутить любовь с какой-нибудь крошкой, как все надо бросать!

— Ничего, будут и другие. Ты найдешь себе получше в Лондоне, но смотри, чтобы она не запустила в тебя всерьез коготки, как это проделала француженка!

Домби бросил на меня кислый взгляд и уныло повторил:

— Тебе хорошо говорить, но, ей-богу, стоит мне завести серьезный роман с хорошей девчонкой, как меня тут же отсылают прочь... Мне всегда не везло. Какого дьявола... я даже из-за этого расстроился.

Я громко засмеялся.

— Ты расстроился? Это невозможно. А сейчас из-за кого ты расстроился?

— Послушай, вчера вечером я заметил прелестную крошку. Она шла по дороге к лужайке Брокхэма, и, скажу тебе, это была ягодка. Поверь мне, у девочки есть все, чем можно гордиться. Клеопатра, и даже больше. Такой красотки я ни разу не встречал. И что ж я сделал?

— О’кей,— сказал я,— выражаю тебе сочувствие, если от этого станет легче. Так что же ты сделал?

— Я бросил на нее обжигающий взгляд. Хочешь — верь, хочешь — нет, но я вложил в него все свои чувства.

— И она прореагировала?