Вечер вне дома: Сборник

— Ах, мне очень жаль. Уже больше двенадцати. Я не заметила. Чего ты ждешь, Хаген?

— Где твой телефон?

Дагна указала на спальню, и Хаген поспешил к телефону. Как он и рассчитал, наступило время подписания утренних газет к печати. Он сел на край кровати и стал звонить в редакции разных газет. Дагна с печальным видом слушала, как он рассказывал одну и ту же историю разным людям, что он был нанят Вэйном Висартом для расследования убийства Хильды, что он нашел дневник, содержащий информацию о другом убийстве, и что он этот дневник передаст утром прокурору. Он цитировал запись о Бруке и высказывал свои предположения относительно точной даты и местности. Хаген разрешал себя цитировать. Когда он наконец положил влажную от пота трубку, то был убежден, что его разоблачения будут помещены на первых страницах утренних газет.

— К чему все это? — спросила Дагна,— Я думала, что тебе не нравится, когда твое имя попадает в газеты.

— Это лучше, чем приказ об аресте.

Хаген встал, потянулся и потер ухо.

— Так, я за день достаточно поработал. Пусть начинается новый день. Подойди ко мне и удивись, какой я чудесный человек.

Дагна тотчас подошла к нему. Хаген заключил ее в свои объятия. Дагна нежно посмотрела на него и сказала:

— Я уже удивляюсь, что же дальше?

Хаген стал с жаром целовать ее. Наконец Дагна с трудом отдышалась и пробормотала:

Если ты не знаешь, сколько сейчас времени, так знай, что половина первого, любимый.

Хаген закрыл глаза и потерся щекой о ее мягкие волосы. Так, наверно, и с Хильдой сначала было, подумал он.'

— Хаген, любимый,— повторила Дагна.— Я забыла, сколько сейчас времени.

— В моей семье сейчас время спать.

— В моей тоже.

Она освободилась из его объятий и испытующе посмотрела на него.

— Мы не должны так неНристойно себя вести. Во всяком случае, не в спальне.

— Я ужасно устал,— засмеялся Хаген.

— Я этого не заметила. Я только заметила, что ты полон чувств. И теперь я боюсь.

— Ты кое-что забыла.

— Ну хорошо, ты ужасно сексуальный. Но теперь, пожалуйста, удались из моей спальни и скажи мне «спокойной ночи». Ты будешь только стыдиться меня. Я давно уже не делала никаких глупостей, Хаген, и теперь не хочу изменять своим традициям. Я лучше разобью свое сердце, чем нарушу свои традиции.

Она повернулась и быстро вышла в гостиную.

Бросив последний, полный тоски взгляд на кровать, Хаген последовал за ней. Дагна стояла с нервным видом возле входной двери, держась за ручку. Она покраснела.

— Теперь ты оставишь меня одну, не правда ли? Ты не дашь мне делать глупости, не дашь?

— Разве я могу?

— Да, черт побери, ты можешь. Только одно движение...

— Хорошо. По крайней мере, удалюсь, сохранив тщеславие.

— Не надо шутить.

Хаген поцеловал ее в дверях.

— Кто здесь шутит? — спросил он.

— Милый,— пробормотала она,— когда мы получше узнаем друг друга, когда сможем строить обдуманные планы... но только вчера вечером умерла Хильда... Хаген, если ты пробудешь здесь еще минуту, я не сдержусь.

— Оставим это на другой раз,— сказал Хаген, укусил ее за ухо и вышел.

Дверь моментально закрылась за ним, и он услышал за дверью ее плач.

Хаген недоуменно покачал головой и сошел вниз по ступенькам. Ночной воздух был очень холодный, но ветра не было. Он посмотрел на окна Дагны. Свет был погашен, но она из окна махнула ему рукой. Хаген ответил приветственным жестом и, подумав, решил, что в его чувствах к Дагне была гордость — этим они и отличались от его чувств к Хильде. Он' был горд тем, что Дагна имела достаточно силы воли, чтобы выпроводить его. Кроме того, он нашел, что был на грани сумасшествия.

Глава 16

В эту ночь Хаген не поехал домой. Для этого было, по меньшей мере, две причины. Во-первых, полиция. Он был совершенно уверен, что газеты уже начали осаждать полицию, требуя дальнейшей информации. Полиция же будет искать его, а Хаген еще не совсем готов к беседе с Трогом. Вторая причина заключалась в том, что в пять утра начнут продавать на улицах утренние газеты и они могут вынудить стрелка из лука поспешить расправиться с ним. Хаген не имел понятия, кто был этот стрелок, и не хотел, чтобы его застигли врасплох.

Остаток ночи Хаген провел, как ему казалось, самым надежным образом. Он проехал по прибрежной автостраде километров сто пятьдесят, слушая радио и раздумывая. Один раз он остановился, заправился бензином и купил себе таблетки кофеина. Дневник Хильды он запер в отделении для перчаток. Отъехав достаточно далеко, он повернул обратно.

Когда Хаген прибыл в город, тот уже пробуждался. Первые лучи солнца рассеяли ночной туман, и день, казалось, обещал быть превосходным. Но, независимо от погоды, Хаген встретил этот день с большой надеждой. Чувствовал он себя прекрасно. Отчасти этому помогли таблетки кофеина, но в основном внутреннее убеждение, что наконец он добился успеха. Ничто так хорошо не лечит болезни, как предстоящий успех.