Вечера в таёжном селе

– А мне очень нравится следить по Евангелию за поступками Христа: Он – великолепный руководитель. Христос подыскал подходящие кадры, обучил их, затем делегировал собственные обязанности, оставив Себе только «узкие места», с которыми ученики не справились, как в истории с бесноватым мальчиком. Иногда Он понуждал учеников делать то, что они не хотели. Он не старался прослыть хорошим для всех, но угождал во всем Отцу.. И при всем этом были моменты, когда Он переутомлялся и даже некогда было поесть… это утешает. Значит я – не самый плохой руководитель, – усмехнулся Дмитрий, – а еще меня утешает мысль о том, что Христос переутомлялся настолько, что некоторые думали, что «он не в себе». – Дмитрий говорил не для одного Александра и поэтому смотрел на всех присутствующих, продолжая мысль, – Для меня это значит, что и в работе и в суете дня можно сохранять духовность. Что духовность – это не внешнее отрешение и уход в тишину монашеской кельи, а вполне ясная и практическая вещь!

Лена не слышала рассуждений Дмитрия, она не отрываясь, смотрела на Александра, затем в пол голоса спросила:

– Вы считаете, что можно рискнуть любить еще раз, если твое сердце безжалостно разбили?

– Да, я уверен! – также тихо ответил Александр, – и это нужно сделать даже не ради того, кто сделал больно, а ради себя самой. Ведь человек создан по образу Божию, он живет полноценно только когда любит… Конечно, любовь бывает очень разной и я имею ввиду не только любовь мужчины и женщины, но любое ее проявление! Мы предаем Бога очень часто, предпочитая общение с любыми житейскими мелочами, общению с Ним и все таки, Он продолжает нас любить… и доверять нам Свое сердце снова и снова…

Руководитель говорил тихо, обращаясь к Лене одной, но вся группа прислушивалась, и он закончил фразу в полной тишине. Глаза Лены наполнились слезами, она несколько секунд сдерживалась, затем разрыдалась:

– Я так боюсь любить! Но я так хочу любить!

– Кто-то сделал тебе больно? – осторожно спросил Александр.

– Да, он посмеялся надо мной, плюнул в душу!… Он сказал, что в наше время влюбляются и мечтают о верности только дураки и что я просто маленькая дурочка, – разрыдалась Лена, – с тех пор я не могла даже плакать! Я была уже в пяти группах психотерапии и все равно даже заплакать не могла. Ведь если поплачешь – легче становится…

– Бедное дитя! – искренне вздохнул Александр, – Бог может тебя понять, ведь Его унизили еще больше, Ему плевали в лицо за Его любовь, издевались так, что изуродовали до неузнаваемости³⁷. Если ты желаешь, мы помолимся вместе с тобой, чтобы Бог излечил твое сердце от обиды и научил любить…

– Да, я очень хочу этого! – из глаз Лены катились слезы, но она уже могла говорить спокойно, – только я не умею молиться. Раньше я так ненавидела его, что желала ему смерти, но сейчас я хочу простить его! Помолитесь за меня!

– Хорошо, мы помолимся о тебе, но ты тоже потом скажи Богу просто то, что лежит на сердце, – ответил Александр, – затем предложил окружающим, – кто желает, может также помолиться вслух о Лене. Помолимся.

Все присутствующие встали на колени и начали молиться. О Лене молились пять человек, и Александр отметил для себя – что многие сочувствовали девушке – значит и им была знакома ее боль. Затем помолилась сама Лена. Ее молитва была короткой и выражалась больше слезами, чем словами. Но эти слезы были скорее радостными, чем горькими. Сегодня горечь нескольких месяцев излилась в потоке слез, освободив душу Лены. Александр молился последним, он попросил у Бога милости для девушки и защиты ее сердца от жестоких и злых людей, закончив молитву утвердительным «аминь».

Как только все встали с колен и заняли свои места, руководитель напомнил:

– У нас сегодня немало новеньких, тех, кто не знают основное правило нашей группы, поэтому я напомню его. С первой нашей встречи мы условились, что все высказанные на этом месте нужды и откровения души только для молитвы, не для обсуждения на стороне. Мы должны помнить, что Бог говорит: «не ходи переносчиком в народе»³⁸ Если кто-то рассказал боль души на нашей встрече – никто не должен знать об этом кроме тех, кто здесь находится и Бога, Которому мы все доверяем и здесь и дома в молитвах друг за друга.

Не успел он закончить, как вдруг Кайрат, все это время сидевший тихо, опустив голову, произнес:

– Я хочу покаяться.

Все притихли.

– Помолись, – предложил Александр. Но Кайрат не слышал слов руководителя, он продолжал:

– Лена только что говорила, как ей было больно, когда над ее чувствами посмеялись, и я вдруг понял, сколько боли принес девушкам, с которыми встречался! Я поступал почти также как кто-то поступил с Леной.

– Его звали Валерой… – вставила Лена, и все вздрогнули.

– Наш Валерка!? – Кайрат тоже вздрогнул.

– Не знаю, чей он… – насторожилась Лена, – его фамилия Середняков.

– Он погиб в автокатастрофе, – сообщила Инна, содрогнувшись.

– Ужас!!!! Я… мне, конечно, было очень больно и я сказала уходя: «чтобы ты сдох!»… но я на самом деле не хотела смерти ему! – воскликнула Лена.