Вечеринка а-ля 90-е

Сама тема необычная сложная и опасная. Тема, на которую мы решались несколько дней не соответствует нашей специфике. Это, пожалуй, самое рискованное, но в то же время самое масштабное дело за всю нашу карьеру. Всё что мы делали до этого просто детские фантики, по сравнению с тем, на что только что подписались. Одно дело пощипывать рыночных барыг, получая маленький, но стабильный навар, другое – попытаться сорвать настоящий большой куш. Любая азартная игра затягивает, и если ты какое-то время выигрываешь, рано или поздно захочешь пойти ва-банк.

Больше чем полгода наша контора занимается тем, что обувает барыг. Всё началось, как обычно с невинных шалостей. Мы бродили по рынку, подрезая кошельки, солнцезащитные очки и блоки сигарет, с прилавков зазевавшихся продавцов. Со временем клептомания стала нас затягивать всё глубже. Кайф от опасности, от того что ты совершаешь что-то запретное, от того, что раз за разом остаёшься безнаказанным, подсаживает сильнее любого наркотика. Мы только и думали о том, что и где можно украсть. Светка, поначалу наблюдавшая, как каждый вечер мы приходим с дела и хвастаемся очередными трофеями, сначала нас осуждала и даже пыталась наставить на путь истинный. Но по её разгорающимся азартным глазам было видно, что она тоже не прочь попробовать. И однажды она пошла с нами. Это солнечное майское утро, в которое случился Светкин дебют, стало триумфом нашей конторы. Светка оказалась тем звеном, которого нам не хватало. Дело в том, что, как говорил Глеб Жеглов «красивая женщина сама по себе отвлекает внимание», а Светка была очень красивой и одевалась всегда эффектно. Барыги мужского пола просто слепли, как только жгучая брюнетка с точёной фигуркой и сверкающими засасывающими в омут кошачьими глазами, появлялась в поле их зрения. Если же эффектная дама начинала заигрывающим тоном обращаться к ним, задавая вопросы о размерах, материалах, производителе и прочих качествах товара, то они ещё и глохли. В момент, когда все органы чувств хозяина палатки были сконцентрированы на одном человеке, можно было действовать так, будто ты скрыт кромешной темнотой. Команда работала чётко. Двое стоят на фишках чуть поодаль палатки по разным сторонам и следят за возможной опасностью, третий на подхвате, трётся рядом. Главную роль исполняет четвёртый. В то время, как Светка, словно индийский факир, заставляет звучанием своей дудочки переместиться щетинистую в большой кепке кобру в один из углов палатки, четвёртый перекатывается через прилавок и оказывается с внутренней его стороны. Обычно здесь под прилавком, в коробке из под обуви, или полиэтиленовом мешке, или в кожаной барсетке находится выручка. Искусство четвёртого состоит в том, чтобы в считанные секунды изъять львиную долю денег (всё никогда не брали) и снова очутиться по эту сторону прилавка. В тот самый первый раз, трюк был исполнен на ура и наша стайка вылетала с рынка счастливо улыбаясь и весело махая крыльями. В клюве у одной птички, которой в тот первый раз суждено было стать мне, было девятнадцать фиолетовых купюр с изображением Петра первого. Во главе нашей стаи летела самая грациозная и красивая ворона в мире. Получившийся однажды трюк повторялся многократно. Мастерство исполнителей оттачивалось и они периодически менялись. Каждому из нас хотелось хапнуть свою дозу адреналина, находясь по ту сторону прилавка. Не менялся только наш главный исполнитель. Роль черноволосой красотки не смог бы сыграть никто кроме неё самой. Со временем случилось так, что Светка стала нашим великим кормчим, талисманом конторы и никто из нас не мог и представить как бы мы обходились без неё. Однажды, будучи в хорошем подпитье, я задал ей вопрос, который наверное мучил тогда каждого из нас.

– Света, скажи, как ты будучи дочерью мента, подписалась на эту тему?

Её ответ тогда меня с одной стороны шокировал, а с другой поставил всё на свои места.

– Не была бы дочерью мента, не подписалась бы, – сказала она, глубоко затягиваясь сигаретой. – Кому, как не мне знать, что все менты – козлы.

Тогда я понял, что она за что-то ненавидит своего отца, и все её поступки являются кричащим манифестом. Наверное, подсознательно Светка шла к тому, чтобы когда-нибудь загреметь на нары и однажды, встретившись с папашкой в зале суда, зло ему улыбнуться, всем своим видом говоря: «Ну что, видишь кого ты вырастил, правильный мент?».

Мы могли бы бесконечно повторять свой коронный номер, вместо оваций срывая очередной денежный куш, но и здесь были некоторые ограничения.

Во-первых: номер мог быть исполнен в одном месте, будь то центральный, или любой другой рынок, коих в городе числилось пять, только один раз. Следующий концерт в этом же месте можно было давать не ранее, чем через неделю.

Во-вторых: нашими мишенями были особи мужского пола, которых на любом рынке меньшинство.