Вечеринка а-ля 90-е

Я понимаю, что сделал что-то не то. Мой бодрый выкрик произвёл эффект разорвавшейся бомбы. Пассажиры одарили меня испуганными недовольными взглядами, будто я ворвался в купе без трусов. Взгляды вспыхнули, но тут же потухли, сфокусировавшись на экранах телефонов. В купе две тётки и пацан шестнадцати восемнадцати лет. Все пялятся в телефоны. Сладкий запах дешёвых духов смешан с дерущей нос вонью дезодоранта. Ну ничего, с запахом проблем не будет, сейчас сюда примешается моё амбре и всё обретёт гармонию.

– Можно присесть? – улыбаюсь я, пытаясь поймать хоть один взгляд.

Тётка на ближней лавке, не отрываясь от телефона, двигается к окну.

– Спасибо! – громко говорю я, проверяя реакцию. Никакой.

Пацан напротив в огромных наушниках, словно клешнями, водит большими пальцами по экрану телефона. Волосы парня обесцвечены (эх выйди он в таком виде на улицу двадцать лет назад…). В наушниках что-то бацает свистит, похрустывает. Интересно, это музыка такая, или в голове парня просто шестерни не смазаны?

Как же они всё-таки медленно взрослеют. Мои дети такие же, как этот шкет. В их годы я уже дела делал (правда никому и не расскажешь, какие это были дела).

Мой отец, кстати, то же самое говорил про меня:

– Я в твои годы уже комсоргом был, и мастером спорта по боксу, а вы только и делаете, что по улицам шляетесь, да телик смотрите.

Интересно, а что будет говорить он своим детям, если конечно сподобится их заиметь.

«Я в ваши годы уже восьмой уровень Варкрафта прошёл, имел пять тысяч подписчиков в Инстаграмме, и во всю мастурбировал в чатах знакомств, а вы только и делаете, что ролики с «Тик-Тока» крутите…».

Поезд медленно трогается. Всё, теперь только в будущее. Назад пути не будет.

Кошусь на дамочку рядом, которая словно пчела жалом, водит своим носом. Видимо учуяла, исходящий от меня стойкий запах девяностых. Ничего не поделать, тётя. Придётся тебе терпеть меня эти несколько часов.

Чтобы соответствовать нормам приличия, достаю телефон и утыкаюсь в него. О-о мне есть чем заняться. Нужно разгрести эту чёртову кучу навалившихся сообщений. От дорогой жены оставлю на потом, сама скоро позвонит, как узнает, что абонент снова в зоне действия. Вижу несколько голосовых от моего горячо любимого зама. Ему даже печатать лень, так он начитывает сообщения своим гнусавым голоском, думая, что кому то доставляет удовольствие слушать пятнадцатиминутный монолог. Включаю, подношу трубку к уху и начинается.

« Славик, ну ты куда пропал? Тут такое происходит…Шеф просто с катушек съехал…там квартальный отчёт а его нет…говорит заебали меня его пьянки…уволю говорит на хуй…ну я конечно заступаюсь, мол не факт Игорь Афанасьевич, не факт…может заболел человек…а он всё равно своё гнёт…»

Интересно, вот к чему он всё это говорит? Хочет, чтобы я побежал вперёд паровоза и сам заявление накатал, а его вместо меня поставили? Ну конечно, спит и видит. Дай-ка и я запишу ему голосовое. Нажимаю зелёную кнопку.

– Привет Артурик! Как сам? Я вот твои слёзные сообщения слушал, уж так ты обо мне печёшься и заботишься, что просто не могу не ответить тебе взаимностью. Знаешь что, Артурик? Если бы ты знал, как меня заебала твоя пидерастическая рожа, как меня бесит этот твой голосок? Я понимаю, Артурик, что ты обо мне заботишься, а ещё спишь и видишь как я перекладываю на тебя свою тяжёлую ношу, этот крест в виде директорского кресла, и вот что хочу тебе сказать: Иди ты наХ, Артурик, вместе со своей заботой.

Я так увлёкся диктовкой своего голосового сообщения, что не заметил, как все взгляды в купе снова оказались обращёнными в мою сторону.

– Ой извините! Я наверное громко? Это просто голосовое сообщение моему коллеге, а то он меня потерял. Сейчас ещё жене буду диктовать и любовнице. Если кого-то это напрягает, можете выйти. Хотя…

Встаю и выхожу сам, громко закрывая за собой дверь. Прохожу в тамбур, трясущейся рукой достаю сигарету, прикуриваю.

«Спокойнее Вячеслав Иванович! Не нужно так нервничать. Просто немного потерпите. Вы так долго находились в прошлом, что адаптация займёт достаточно продолжительное время. Несколько часов и всё пройдёт. Утром вы проснётесь уже в Москве, и всё встанет на свои места».

– Ты чё, совсем обалдел?! – из клубов дыма выныривает круглое лицо проводницы в красной шапочке.

Я не сразу понимаю, что она имеет ввиду под словом обалдел. Может я стою с расстёгнутой ширинкой и свечу своим причендалом? Да нет, вроде всё нормально и ширинки на спортивных штанах не предусмотрены.

– Курить в поезде запрещено! Штраф! Вот тебе и ну! Ты как будто с луны свалился.

– Ладно, ма…мадмуазель, извини! – тушу бычок о полированную стенку. – Больше не буду.

Она как ошпаренная выскакивает за дверь и уже через секунду в тамбур врываются два молодца в форме.

– Здравствуйте! Лейтенант Крапивин! Ваши документики! – козыряет один с тонкой, как у скворца шеей.

– Они там в купе, – машу рукой в неопределённом направлении. – А в чём дело, лейтенант Крапивин?

– Курите в неположенном месте, да ещё по ходу дела и пьяный.

– Вы что, лейтенант, я трезвый как огурчик. А на счёт курева, это не я, это…