Вечеринка в Хэллоуин

– Тогда я никому ничего не сказала, – продолжала миссис Лимен, – потому что сама толком не знала, что к чему. Но это выглядело странно, и мне не стыдно признаться такой леди, как вы, которая разбирается в подобных вещах, что я хотела докопаться до правды. Я ведь некоторое время работала у миссис Ллуэллин-Смайт, поэтому мне хотелось выяснить, как там обстоят дела.

– Разумеется, – снова кивнула миссис Оливер.

– Если бы я думала, что поступила неправильно, то, конечно, во всем бы призналась. Но тогда мне казалось, что я ничего дурного не сделала, понимаете?

– Конечно понимаю. Продолжайте. Это связано с кодицилом?

– Да. Как-то раз миссис Ллуэллин-Смайт – она в тот день неважно себя чувствовала – попросила зайти к ней в комнату меня и молодого Джима, который помогал в саду и приносил хворост и уголь. Мы вошли и увидели, что перед ней на столе лежат бумаги. Она повернулась к той иностранной девушке – мы ее называли мисс Ольга – и сказала: «Теперь выйди из комнаты, дорогая, потому что ты не должна в этом участвовать» – или что-то вроде того. Ну, мисс Ольга вышла, а миссис Ллуэллин-Смайт велела нам подойти ближе и говорит: «Это мое завещание». Она прикрыла верхнюю часть листа промокашкой, но низ остался открытым. «Я сейчас напишу здесь кое-что, – сказала она, – и хочу, чтобы вы это засвидетельствовали». Миссис Ллуэллин-Смайт начала писать своим скрипучим пером – шариковых ручек она не признавала. Ну, она написала две или три строчки, подписалась и говорит мне: «А теперь, миссис Лимен, напишите здесь ваше имя и ваш адрес». Потом она велела Джиму сделать то же самое и сказала: «Ну вот, вы засвидетельствовали то, как я это написала и поставила свою подпись. Благодарю вас. Это все». Мы с Джимом вышли. Я немного удивилась, но тогда ничего такого не подумала. Но, выйдя, я повернулась, чтобы потянуть дверь и закрыть ее на защелку. Я вовсе не хотела подсматривать, понимаете?…

– Понимаю, – быстро отозвалась миссис Оливер.

– Я увидела, как миссис Ллуэллин-Смайт с трудом поднялась со стула – у нее был артрит, и движения причиняли ей боль, – подошла к книжному шкафу, вытащила книгу и положила в нее конверт с бумагой, которую только что подписала. Книга была большая, толстая и стояла на нижней полке – потом она поставила ее на место. Я не думала об этом, пока не началась суета с завещанием, и тогда… – Она внезапно умолкла.

Миссис Оливер в очередной раз помогла ее интуиция.

– Не думаю, что вы ждали так долго, – заметила она.

– Ну, вообще-то вы правы. Признаюсь, мне стало любопытно. В конце концов, всегда хочется знать, что ты подписала. Такова человеческая натура, верно?

– Верно, – кивнула миссис Оливер.

«Любопытство является весьма существенным компонентом натуры миссис Лимен», – подумала она.

– На следующий день миссис Ллуэллин-Смайт уехала в Медчестер, а я убирала ее спальню и подумала, что лучше взглянуть на бумагу, которую меня попросили подписать. Ведь когда что-то покупаешь в рассрочку, всегда говорят, что нужно прочитать напечатанное мелким шрифтом.

– В данном случае написанное от руки, – промолвила миссис Оливер.

– Я решила, что вреда от этого не будет, – ведь я ничего не возьму. Ну, я нашла на нижней полке нужную книгу, а в ней конверт с бумагой. Книга была старая и называлась «Ответ на все вопросы». Это выглядело… ну, как знамение, если вы меня понимаете…

– Понимаю, – в который раз подтвердила миссис Оливер. – Итак, вы вынули из конверта бумагу и посмотрели на нее.

– Верно, мадам. Не знаю, правильно я поступила или нет. Это действительно было завещание. В конце было несколько строк, написанных миссис Ллуэллин-Смайт вчера. Я легко смогла их прочитать, хотя у нее был довольно корявый почерк.

– И что же там говорилось? – спросила миссис Оливер, которую в свою очередь обуяло любопытство.

– Я не помню точные слова… Что-то насчет кодицила и что она все свое состояние завещает Ольге… я забыла фамилию – начинается на букву «С», кажется, Семенова – в благодарность за доброту и внимание к ней во время ее болезни. Внизу стояли подписи – ее, моя и Джима. Я положила бумагу на место, так как не хотела, чтобы миссис Ллуэллин-Смайт догадалась, что я рылась в ее вещах. Меня здорово удивило, что все деньги достанутся иностранной девушке, – мы все знали, что миссис Ллуэллин-Смайт очень богата. Ее муж занимался судостроением и оставил ей большое состояние. «Везет же некоторым!» – подумала я. Мисс Ольга мне не очень нравилась – у нее был скверный характер. Но со старой леди она всегда была внимательна и вежлива. Конечно, она надеялась что-нибудь урвать, но чтобы получить все… Потом я подумала, что миссис Ллуэллин-Смайт, должно быть, разругалась со своими родственниками, а когда перестанет злиться, то порвет этот самый кодицил и напишет новый. Короче говоря, я положила конверт и книгу на место и забыла об этом. Но когда началась суматоха с завещанием и пошли разговоры, будто кодицил поддельный и его написала не миссис Ллуэллин-Смайт, а кто-то еще…

– Ясно, – кивнула миссис Оливер. – И что вы сделали?